– Где этот попрошайка? – спросил судья Ди. – Только не говори, что он тоже удирал быстрее зайца!

Чао Тай поскреб затылок.

– Нет, – смущенно пробормотал он, – куда уж ему… Дело в том, что старик показался мне таким голодным и несчастным… просто жалкая старая развалина… Я допросил его вдоль и поперек и абсолютно уверен, что бедняга не имеет никакого отношения к убийству. Осмотрев серьги, я обнаружил на них засохшую кровь, так что старик не соврал: он и вправду сорвал их с тела. Я хорошо знаю, что будет с несчастным, если мы потащим его в суд! Стражники изобьют его до полусмерти, а когда отпустят, еще и Тунлин разорвет на куски за то, что не поделился добычей, – кто-кто, а я доподлинно изучил «благородное» обращение людей такого сорта! Короче говоря, достал я связку медных монет, отдал попрошайке и велел уносить ноги. Я подумал, что, когда мы будем рассказывать об этом вашему собрату в суде, вы могли бы сказать, что нищий, продавший нам побрякушки, сбежал.

Судья задумчиво посмотрел на помощника.

– Ты, конечно, поступил совершенно неправильно, – немного помолчав, сказал он, —но я могу тебя понять. Старый попрошайка не сумел бы попасть в богатый дом, а пешком знатные женщины не ходят – они разъезжают повсюду в паланкине, да еще и с охраной. Нищий, по-видимому, сказал правду о том, что вокруг не было ни души, – иначе он не осмелился бы грабить покойницу. Наверное, женщину убили где-то в другом месте, а потом перенесли тело к болоту. Нет, я не думаю, что ты поступил во вред делу, но впредь не давай волю своему доброму сердцу, Чао Тай! А теперь нам нужно идти в суд: судья Тэн должен незамедлительно начать расследование. —Поднявшись, он добавил: – Дай-ка мне взглянуть на эти драгоценности!

Чао Тай достал из рукава две серьги и два сверкающих браслета и положил их на стол. Судья Ди внимательно их оглядел.

– Изумительная ручная работа! – восхитился он.

Он уже шагнул к двери, но вдруг остановился, поднес свечу к украшениям и снова стал пристально их рассматривать. Каждая серьга была сделана в виде маленького цветка лотоса из серебра в золотой оправе, отделанной тончайшей филигранью и украшенной шестью небольшими, но превосходного качества рубинами. Браслеты же были отлиты из цельного золота – две змейки с большими зелеными изумрудами вместо глаз, ослепительно и немного зловеще поблескивавшими от пламени свечи. Судья Ди выпрямился и долго стоял, подергивая усы.

Наконец Чао Тай озабочено спросил:

– Вам не кажется, мой господин, что вам лучше поспешить?

Судья, положив украшения в рукав, глядел на Чао Тая.

– Думаю, не стоит говорить об этом правителю уезда Тэну, по крайней мере сейчас, —очень серьезно проговорил он.

Помощник с удивлением уставился на судью и уже хотел спросить почему, но распахнулась дверь и в комнату влетел одноглазый.

– Они напали на ваш след, и даже раньше, чем я думал! – испуганно бормотал он. – Вы поступили очень глупо, отправившись в суд! А теперь вот сюда пожаловал начальник стражи к спрашивает, в какой вы комнате. Но не бойтесь, я помогу вам удрать. Пошли!

Чао Тай собирался гневно возразить, но судья предостерегающе поднял руки и, немного поколебавшись, кивнул уроду:

– Показывай дорогу!

Тот выскользнул за дверь и быстро засеменил к узкому проходу. Очевидно, он знал здесь все ходы в выходы: сперва они попали в какое-то темное и вонючее помещение, потом, толкнув ветхую скрипучую дверь, – в не менее темный коридор.