– А вот ты и твой приятель – совсем другие, – мечтательно заметил Умник. – Смею предположить, вы наверняка перерезали не одну глотку! Я-то понял: ты сказал Тунлину, будто не любишь связываться с убийствами, по одной простой причине – ты слышал, как трактирщик говорил, что хозяин не терпит поножовщины. Я – парень не промах: умею сложить два и два!

– Нам еще далеко? – буркнул судья.

– Еще одна улица, потом тупичок на задворках судебной управы, а дальше начинаются развалины. Слушай, а когда ты был начальником стражи, тебе приходилось пытать женщин?

– Пошли быстрее! – бросил судья.

– Бьюсь об заклад, от раскаленного железа они визжали, как свиньи! Все женщины так и виснут на мне, но, знаешь, мне они без надобности, глупые сучки! Скажи, а когда их вздергивают на дыбе или дробят кости тисками, они здорово вопят?

Борцовским приемом судья захватил локоть Умника, и его железные пальцы беспощадно сдавили болевую точку. Парень взвыл не своим голосом. Наконец Ди смилостивился и отпустил захват.

– Ах ты, грязный подонок! – всхлипывал юнец, баюкая онемевшую от боли конечность.

– Я всего лишь удовлетворил твое любопытство, – ласково пояснил судья. – Теперь ты сам можешь ответить на свои вопросы.

Дальше они молча шли среди развалин домов и наконец выбрались на открытое пространство, заросшее кустарником и буйными травами. Сквозь пелену горячего серого тумана тут и там проступали низкие деревца. Вдалеке смутно вырисовывались бойницы сторожевой башни у Северных ворот города.

– Вот оно, твое болото, – недовольно проворчал Умник.

Было очень тихо. Шум оживленных торговых улиц сюда не доходил – и лишь жутковатые крики водоплавающих птиц оживляли болото.

Судья Ди, внимательно осматривая кусты, зашагал по скользкой тропинке, огибавшей трясину. Внезапно он замер: среди ветвей мелькнуло красное пятно. Хлюпая по грязи, Ди поспешил подойти поближе и, раздвинув ветки, увидел тело женщины, от подбородка до пят закутанное в роскошное покрывало из красной парчи с золотыми цветами.

Судья нагнулся и довольно долго вглядывался в тонкие, правильные черты красивого лица, дивясь его спокойному, на редкость умиротворенному выражению. Роскошные и необычайно длинные шелковистые волосы убитой были неуклюже стянуты полоской грубой хлопчатобумажной ткани. Выглядела женщина лет на двадцать пять. Мочки ушей были разорваны, однако крови вытекло совсем немного. Судья приподнял край покрывала, но тут же его опустил.

– Вернись на тропинку и следи за округой, – приказал Ди Умнику. – Если кто появится – свистни!

Как только парень ушел, судья откинул покрывало. Женщина была совершенно нагой. Из-под левой груди торчал воткнутый по самую рукоятку нож, и кровь вокруг раны уже подсохла. Внимательно осмотрев серебряную рукоять, украшенную превосходной резьбой, но почерневшую от времени, Ди понял, что это дорогая старинная вещь, хотя попрошайка, ограбивший убитую, не сумев оценить стоимость ножа, забрал только серьги и браслеты. Судья слегка коснулся груди – кожа была холодной. Затем он приподнял одну руку и обнаружил, что та гибкость еще не потеряла. Значит, преступление совершилось всего несколько часов назад. Спокойное выражение лица, кое-как подобранные роскошные волосы, обнаженное тело и босые ноги – все указывало на то, что женщину убили в постели, когда она спала, потом убийца наскоро перевязал волосы, обернул тело покрывалом и принес сюда. Эта версия вполне совпадала с прежними догадками судьи.

Ди раздвинул верхние ветки, чтобы лунный свет падал на стройное тело убитой, присел на корточки и, закатав рукава халата, приступил к более тщательному обследованию. Судья обладал обширными познаниями в медицине, и особенно той ее части, что требовалась судебному лекарю. Но сейчас, когда Ди вытирал руки о влажную траву, на лице его читалось полное недоумение: женщину изнасиловали, и это до основания разрушало уже сложившуюся версию! Судья встал, вновь окутал тело красным покрывалом и оттащил поглубже в кусты, чтобы не было видно с тропинки.