4. ЗА БАНКЕТНЫМ СТОЛОМ

— Уртейл! — тут же вскричал Бигмэн с яростью, от которой напряглись все мышцы его маленького тела. — Этот грязный негодяй…

— Почему Уртейл? — мягко спросил Лаки.

— Он предупреждал нас, чтобы мы следили за своими скафандрами, Лаки, ты помнишь?

— Разумеется. Именно это я и делаю.

— Ну конечно. Это он. Мы находим прорезанный скафандр и думаем, какой он замечательный парень. В следующий раз он запросто обведет нас вокруг пальца. Не верь ему, Лаки. Он…

— Погоди, Бигмэн, погоди немного! Не надо так быстро делать заключения. Давай посмотрим на это так. Уртейл говорил, что Майндс и его хотел убить. Допустим, мы ему поверили. Допустим, Майндс пытался пошутить со скафандром Уртейла, а Уртейл это вовремя заметил. Поэтому Уртейл предупредил нас, чтобы мы были готовы именно к этому. Может быть, это сделал Майндс.

— О марсианские пески, Лаки, это невозможно. Этот парень Майндс под завязку напичкан снотворными таблетками, а прежде он был у нас перед глазами с той самой минуты, как мы попали на эту несчастную скалу.

— Хорошо. А откуда мы знаем, что Майндс спит, напичканный таблетками? — спросил Лаки.

— Гардома сказал, — начал Бигмэн и замолчал.

— Вот именно. Гардома сказал! Хотя Майндса мы не видели. Мы знаем только то, что сказал Гардома, а доктор Гардома — большой друг Майндса.

— Они оба замешаны в этом, — проговорил Бигмэн с внезапной уверенностью. — Прыгающие кометы…

— Погоди, погоди, хоть ты не прыгай. Клянусь Большой Галактикой, Бигмэн, я просто пытаюсь разобраться в своих мыслях, а ты мне мешаешь, — он говорил неодобрительно ровно; настолько, насколько считал это возможным по отношению к своему маленькому другу.

— Ты вот обижаешься, что я не говорю тебе, о чем думаю, пока не приму решения. Вот поэтому и не говорю, веселый олух с бластером. Только я выскажу какую-то теорию, ты уже тут как тут со всем своим оружием наготове.

— Извини, Лаки, — сказал Бигмэн. — Продолжай.

— Ладно. Итак, легче всего подозревать Уртейла. Его никто не любит, даже доктор Певераль. Ты заметил, как он отреагировал, стоило нам произнести это имя? Мы видели его только раз, и тебе он не понравился.

— Да уж, — пробормотал Бигмэн.

— И мне он тоже не то чтобы понравился. Кто угодно мог прорезать этот скафандр в надежде, что подозрение падет на Уртейла, если это будет раскрыто. А раскрыто будет непременно, как только кто-нибудь умрет, если не раньше.

— Я все понимаю, Лаки.

— С другой