Я подлетела к нему, вцепилась в рубашку и принялась трясти.

– Приди в себя! У Геночки никого, кроме Ляли и нас, нет!

Майор ловко вывернулся из моих рук.

– Лампа! Я…

– Ты просто превратился в мента! – заорала я, понимая, что у меня самая настоящая истерика. – Перешел в худшую категорию! Стал тупорылым идиотом кретинским, омерзительным сотрудником МВД, который хочет лишь одного: избавиться от навязываемых забот, отшвырнуть дело ногами. Его не волнуют ни слезы матери, ни…

Костин выбежал из кухни, со всей силой шандарахнув дверью о косяк. Большая керамическая ваза, которую Лиза подарила мне на день рождения, покачнулась на подоконнике и потом вдруг совершенно неожиданно развалилась на две половины.

Глотая потекшие по лицу слезы, я собрала останки ни в чем не повинного сосуда, выбросила их в помойку и пошла в спальню. Взгляд упал на пустую, неубранную кроватку со скомканными простынками. Неожиданно истерика прекратилась. Я села в кресло. Хорошо, я сама найду того, кто задумал преступление. Наркоман! Как бы не так. Тут действовал человек, отлично срежиссировавший ситуацию. Скорей всего, он позвонил Оле и обманом выманил ее из дома. Почему Белкина взяла коляску? Не знаю. По какой причине взяла Гену? Нет ответа и на сей вопрос. Но я обязательно докопаюсь до правды, отыщу малыша, отниму его у киднеперов и вручу Оле. Лялечка непременно выздоровеет и снова начнет жаловаться на жизнь, а Геночка будет быстро расти. Все у нас наладится. Никто и ничто не помешает Лампе осуществить задуманное! Не следовало меня злить! И совершенно зря ты, Володя, похоронил Лялю. Я очень хорошо знаю, что она не нравится тебе до тошноты, я, кстати, сама отношусь к Белкиной с прохладцей, но ведь ей никто, кроме нас, не поможет, мы знаем друг друга много лет, а в такой момент следует забыть о всех неприятных ситуациях, связанных с Олей, и протянуть ей руку дружбы.

Честно говоря, я надеялась на Вовку, но если он повел себя подобным образом, начал требовать официальных заявлений от родственников и разводить бюрократию, то мне придется действовать в одиночку.

Внезапно тишину прорезал телефонный звонок.

– Алло, – тихо сказала я.

– Здрассти, – защебетал веселый, молодой, звонкий голос, – меня зовут Неля Гречникова. Можно Олю? Мы с ней в одной палате после родов лежали. Вот, хотела узнать, как там Белкина? Как мальчик? Ой, наверное, уже поздно…

Слезы полились у меня из глаз.

– С Олей несчастье!

– Что случилось?

Я быстро пересказала события.

– Какой кошмар, – залепетала девушка, – она выздоровеет?

– Обязательно, – заявила я, решив не травмировать незнакомку, – все будет хорошо!

Но на следующий день приступить к поискам Гены мне не удалось, на шею навалилось слишком много других дел. Лишь в среду я смогла начать расследование, завела будильник, чтобы не проспать. Времени мало, следует торопиться.

Около семи утра меня разбудило попискивание, и, чтобы не потревожить мирно сопящую на диване Лизавету, не включая свет, я выбралась в коридор. Сон бесследно испарился, голова, несмотря на ранний час, была совершенно ясной. Очень осторожно, на цыпочках, я прокралась на кухню и включила чайник. Через полминуты раздался тихий щелчок, вода вскипела, и тут же по плитке зацокали когти. Вот еще одна загадка. Ну каким образом наши собаки, спящие в разных местах большой квартиры, слышат звук выключающегося электроприбора и понимают, что на кухне появились люди? Ведь двигалась я сейчас словно паучок, тише тихого, и тем не менее – здравствуй, мама, мы не прочь подкрепиться.

Мопсы сели рядком у балконной двери. Муля меланхолично отвернула морду в сторону, весь ее вид говорил:

– Я тут ни при чем! Но не спать же спокойно, когда все несутся хомякать.