|
Во всех, за редким исключением, главах настоящей книги герой (Toy или Ланарк) беседует с человеком, стоящим выше его на социальной лестнице (родителями, опытным другом или потенциальным работодателем), о морали, обществе или искусстве. Главным образом, это прием, позволяющий самоучке-шотландцу (для которого высшая форма общественной жизни — это профессия учителя) высказать миру свои взгляды; однако мрачная атмосфера этих эпизодов заставляет вспомнить о трех книгах разочаровавшихся социалистов, которые появились после войны и основу которых составляет особый диалог — как я его называю, диалог в условиях опасности: «Слепящая тьма» Артура Кестлера, «1984» Джорджа Оруэлла и «Варварский берег» Нормана Мейлера. После такого утверждения ничего не остается, как спросить: почему фокусник в защиту своей книги приводит скучный обзор истории мировой литературы, словно бы суммируя великую традицию, достигшую вершины в нем самом? Из одиннадцати великих эпических произведений, которые были упомянуты, лишь одно повлияло на «Ланарка». Речь Монбоддо в последней части «Ланарка» является скучной пародией на историческую лекцию архангела Михаила в последней книге «Потерянного рая» — по этой же причине она так слаба. Если собственность украдена у богача, это еще не значит, что она очень ценная. Что касается этого единственного приема, уворованного (без соответствующей ссылки) у Мильтона, то мы встречаем столкновение вымышленного героя с вымышленным автором из Флэнна О'Брайена; героя, ничего не знающего о своем прошлом, в мрачном современном аду, также из Флэнна О'Брайена; а кроме того (Т. С. Элиот, Набоков и Флэнн О'Брайен), неуместно выставленную напоказ эрудицию в виде гротескно раздутых подстрочных примечаний.
7
Это замечание слишком смехотворно, чтобы его комментировать.
8
Тем не менее остается фактом, что разделы, посвященные Toy и Ланарку, независимы один от другого и связаны скорее типографскими ухищрениями, чем формальной необходимостью. Возможно, это объясняется расчетом автора, что одна тяжелая книга поднимет больше брызг, чем две легкие.
9
В данном контексте умасливать — значит льстить. В основу этого выражения положена смешная несуразность: поскольку намасленный хлеб вкуснее, предполагается, будто хлебу нравится быть намасленным.
10
Речь идет о президенте Феликсе Форе, который умер в 1909 году на софе, но не в кабинете, а в зимнем саду Елисейского дворца.
11
Поселок Вумбиджи расположен на юге Квинсленда, а не в Новом Южном Уэльсе, и даже в нынешнем (1976) году не достиг таких размеров, чтобы иметь местного дантиста. В 1909 году он еще не существовал. Поэтому инцидент с веселящим газом выглядит сомнительно, но даже если он достоверен, то придает рассуждению комический характер. В результате читатель (о котором автор якобы заботится) не знает, как относиться ко всему произведению в целом.
12
Обладай Ланарк большим культурным багажом, он усмотрел бы в таком заключении сходство скорее не с научной фантастикой, а с «Моби Диком», а еще скорее — с эссе Лоуренса о «Моби Дике».
13
Познакомившись с «Эпилогом», сыгравшим роль введения для книги в целом (так называемый «Пролог» на самом деле представляет собой вовсе не пролог, а отдельную короткую историю), с печалью убеждаюсь, что фокусник пренебрег таким необходимым дополнением, как слова благодарности. Миссис Флоренс Аллан печатала и перепечатывала его рукопись, иной раз много месяцев без единой жалобы дожидаясь награды за свой труд. Профессор Эндрю Сайкс предоставил в его безвозмездное пользование копировальное оборудование и услуги секретарей. |
Glyanec – Site development
