– Давай кейс, – скомандовал Карим. Один из бандитов торопливо подал "дипломат", в который начали укладывать аккуратные пачки долларов.

Рядовым людям нечасто удается видеть вживую крупные суммы денег. Мельник причислял себя к кругу граждан среднего достатка и вдруг понял, в какой нищете он все это время жил. И еще он осознал, что другой такой возможности больше не представится. В спецназе ему не служить. Если только что он желал лишь сквитаться с преступным Семагиным, а будущее свое видел в густом тумане, то теперь понял, что оно может быть вполне ясным, прекрасным и, возможно, даже изумительным. Деньги, много денег, – они давали свободу. Их нужно было взять. Мельник выхватил пистолет.

Карим уловил его движение, но не успел что-либо предпринять. Мельник выстрелил дважды, третий патрон заело, и лейтенант прыгнул через всю комнату, чтобы не дать оставшимся в живых достать оружие. Двоих он убил. Одного, по крайней мере, точно наповал – Мельник видел, как взлетели его волосы, а обои обдало кровью. Карим был вооружен и выхватил пистолет прежде, чем Мельник сумел к нему приблизиться. Карим имел преимущество – от Мельника его отделял пацан, оторопело застывший у открытого "дипломата". Чтобы убрать его с дороги, потребовалось врезать как следует по ребрам. Бандит улетел, отброшенный мощным ударом, а Карим пустил свой "ТТ" в действие. Он выстрелил Мельнику в грудь.

И время остановилось.

Все вернулось на исходную. Была чужая квартира, и был "черный", стреляющий в него в упор. Мельник много раз вспоминал ситуацию, приведшую его некогда на больничную койку. Много раз она ему снилась, во сне его вновь и вновь убивали, а наяву он мечтал увернуться или опередить бандита. И теперь эта мечта исполнилась.

Рефлекс, выработанный на стрельбище, опередил движение. Пуля скользнула по защитному слою сократившихся супермышц. Второй выстрел Карим сделать не успел.

– Йа!

Виктория со стороны видела зрелище во всей его красе. Удар ногой был ужасен. Карима отшвырнуло метра на два. Он налетел затылком на массивную дверцу сейфа и с тупым треском размозжил себе башку. Мельник на секунду обезумел, но этого оказалось достаточно, чтобы превратить комнату в подобие бойни.

– Чурка! – заорал он, поймав падающего и еще живого Карима за грудки, вздернул его вверх, отпустил и обрушил на голову сокрушительный удар кулаком.

Череп Карима оказался проломленным в двух местах. Последний удар пришелся на височную впадину, кости треснули, и лицо стало асимметричным. Он упал всем телом на стол, кропя ковер далеко разлетевшимися брызгами крови. К этому моменту он уже умер.

– Чурбан, – выдохнул Мельник, к которому постепенно возвращалась способность осознавать окружающий мир. Он оглядел комнату и заметил Викторию, больше похожую на мраморную, чем на живую.

– Все нормально, – сказал он себе и повернулся к столу.

Он положил в кейс последние пачки денег, закрыл его и подобрал пистолет Карима.

– Пошли отсюда, – кинул он Виктории. Та слабо кивнула и последовала за ним.

Увиденное сильно повлияло на нее. Она забралась на заднее сиденье и съежилась там, трясясь мелкой дрожью. Постепенно она отошла и заплакала.

– Что ты наделал… – прошептала она. – Что ты наделал? Дурак, ты же меня подставил!

– Что? – переспросил Мельник. – Да пошли они все. Никто мне ничего не сможет сделать. Со мной ты в безопасности.

– Придурок! – ответ Виктории был более чем красноречив.

– Пошли они все, – повторил Мельник. – У меня в городе осталось одно дело, а потом мы уедем отсюда. Уедем вместе. И Альбину с собой возьмем, если захочешь. С такими деньгами мы сумеем устроиться где угодно.