Голоса проникали сквозь темноту, окутавшую мозг черной ватой, плавно влетали в одно ухо, вылетали через другое. Плавно…

– Во гад, не идет.

– Ну-ка…

– А может, чего вколоть?

– В натуре, а то он не проснется.

– Ну, ладно.

Сознание стало проясняться. Мельник открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Какие-то люди, тол-пившиеся вокруг него, оживились.

– Гляди, раскумарился.

– Агха…

Мельник с удивлением огляделся. Он был в каком-то подвале: бетонные стены и трубы под потолком. Он попытался открыть рот, но вместо этого издал невнятное мычание, губы не разжимались. Руки тоже были связа-ны за спиной. Он помотал головой, приходя в себя, и обнаружил, что сидит на стуле, а ноги стянуты клей-кой лентой. Очевидно, то же было и с руками. Помимо него в подвале присутствовали трое бритых в корич-невых пропитках, которые внимательно следили за его реакцией.

– Так, кажется, вернулся на этот свет, – сказал лы-сый, имевший, в отличие от остальных, очки в светлой металлической оправе, придававшие ему вид образован-ного мальчика. По-видимому, он и был старшим. – Ну-ка, развяжи ему язык.

Стоящий справа бандит, чью рожу со сломанным носом Мельник смутно припоминал, приблизился и сорвал с лица два слоя скотча. Мельник поморщился, губы сразу начало саднить.

– Оклемался, – резюмировал бригадир. – Значит, так, командир, слушай сюда. Вот этот человек, – он показал на Сломанный Нос, – тебя срисовал. Ты грохнул Карима на хате Лугового и помыл баксы. Где они?

– Не понимаю, – разжал губы Мельник. – Какой Карим?

Голова постепенно прояснялась. Вероятно, ему вве-ли стимулятор. Мельник обнаружил, что он совершенно голый, сиденье стула колет щепками задницу, а руки заведены за спинку и как-то зафиксированы. Он пошеве-лил плечами. Пальцев он не чувствовал – значит, связан был долго. Напрягая мышцы, Мельник ощутил, как скотч поддается. Требовалось чуть-чуть потянуть время, чтобы восстановить циркуляцию крови.

– Гнешь, падла?! – дернулся тот, что был со сломан-ным носом. Мельник вспомнил его: как-то эта рожа позна-комилась с его локтем в обеденном зале симферопольского ресторана, а до этого… Мельника прошиб холодный пот: квартира Виктории, бандиты, сейф. Этот стоял у кейса с деньгами, и в той ситуации ему повезло больше всех – отделался сломанным ребром. А надо было добить.

– Не гони, – остановил его бригадир и сказал, об-ращаясь к Мельнику: – Ты где мозги-то сушил, коман-дир, не на динамовских ли рингах? Нам даже известно, что ты мент. Ты взял эти деньги, а это общак, понимаешь? Где они?

– Какой общак, пацаны, вы чего? – состроил Мель-ник удивленную мину, напрягая мышцы предплечий и сгибая руки в локтях, чтобы растянуть скотч. Брига-дир заметил его потуги и кивнул Сломанному Носу:

– Посмотри грабли.

Сломанный Нос зашел за спину и пнул носком ботинка по пальцам.

– Ништяк.

"Ништяк, – подумал Мельник. Он уже чувствовал силы для решающего рывка. – Сейчас все будет ништяк… пацаны".

– Ну так что, командир, – поинтересовался стар-ший, – ноль эмоций?

Мельник мотнул головой.

– Ну сейчас ты, падла, расколешься, – злорадно констатировал из-за спины Сломанный Нос.

Бригадир кивнул доселе молчавшему третьему бандиту:

– Вкати ему дозу.

Третий достал из кармана шокер и ткнул Мельника в грудь. Щелкнул разряд. Мельник подпрыгнул на стуле и словно провалился в яму. Когда к нему вернулась возможность осознавать окружающий мир, бригадир по-интересовался:

– Ну как, в кайф?

– В кайф, – ответил Мельник.