— Что с Анной? — Брайан услышал свой собственный голос. Заметил, что помощник глядит на него с умеренным сочувствием. — С ней все в порядке?

Диган принялся рассматривать свои начищенные до блеска туфли, и Брайан понял, что новости были в самом деле дрянь, и с Анной очень даже не все в порядке. Знал, но не мог в это поверить. Ей было всего тридцать четыре. Здоровая и рассудительная. Он не раз называл ее про себя самым разумным водителем в городе Бостоне, если не во всем штате Массачусетс.

Брайан снова услышал свой голос, задающий вопрос, и, право же, словно кто-то чужой говорил за него.

— Она… умерла?

Джон (или Джеймс) Диган оглянулся по сторонам, как бы ища помощи. Увидел только служащего возле выхода, желавшего всем пассажирам приятно провести вечер в Лос-Анджелесе. Время от времени тот бросал тревожные взгляды в сторону кабины, видимо обеспокоенный, как и Брайан, тем, что экипаж может быть в какой-то степени виновным за медленную утечку давления, превратившую последние часы полета в сущий кошмар. Диган посмотрел на Брайана еще раз и кивнул.

— Да. Боюсь, что умерла. Может, пройдем со мной, капитан Энгл?

В 0.15 Брайан Энгл уже усаживался в кресло «Гордости Америки» рейса №29. Предстоял перелет из Лос-Анджелеса в Бостон. Примерно минут через пятнадцать этот прославленный на трансконтинентальных перелетах лайнер взлетит. Он вдруг вспомнил свои недавние мысли: если ЛАКС был не самым опасным торговым аэропортом Америки, то уж Логан был именно таким. Пренеприятнейшее совпадение — побывать в обоих местах в пределах восьми часов. А голова опять разболелась не на шутку — куда хуже, чем при приземлении рейса №7.

«Прямо горит», — подумал он. — «Адский пламень. Почему не срабатывают детекторы дыма?»

Он вдруг вспомнил, что совсем не думал об Анне в последние четыре или пять месяцев. Первые месяцы после развода она занимала все его мысли: что она делает в данный момент? Как одета? И, конечно же, с кем встречается? Исцеление произошло очень быстро. Будто ему впрыснули некий оживляющий душу эликсир. Брайан достаточно много читал беллетристики о разводах, чтобы не знать в чем суть этого исцеления: помогает не эликсир, а просто другая женщина.

Но другой женщины у Брайана не было. Пока. Пара свиданий, одно сексуальное сближение (он верил в то, что любые интимные сближения в эпоху СПИДа очень опасны), но не более. Просто он… вылечился.

Брайан наблюдал, как входят и рассаживаются пассажиры. Вот блондинка идет по проходу с девочкой в темных очках. Девочка цепляется за ее локоть. Женщина что-то сказала ей, и девочка немедленно обернулась на звук ее голоса. Брайан понял, что она слепа — что-то в движении ее головы говорило об этом. Мысленно подивился: как много могут раскрыть едва заметные жесты.

«Анна», — подумал он. — «Не об Анне ли тебе следует думать?»

Усталый разум, однако, пытался уйти подальше от темы Анны. Анны — единственной женщины, которую он в гневе ударил, и которая сейчас была мертва.

Брайан неожиданно представил себе, что мог бы ездить по стране с лекциями, рассуждая о проблемах разведенных мужчин. Да и о проблемах разведенных женщин — почему бы нет? Тогда он скорее всего избрал бы себе тему: развод и искусство забвения.

«Четвертая годовщина — самое оптимальное время для развода», — скажет он им. — «Возьмем, к примеру, мой случай. Я провел целый год в чистилище, раздумывая, насколько был виноват сам и насколько она.