Не обязательно общаться со всеми? Достаточно пары-тройки за раз? Робкая надежда затеплилась в душе у Эди. Она затрясла головой, не желая давать волю зарождающемуся чувству.

— Джим, ты меня неправильно понял. Мне понравилась твоя семья. — Честность заставила её уточнить: — Большинство из них. Мне… я от души повеселилась, но это не меняет того факта, что на празднике я была белой сорокой.

— Вороной, — поправил он. — И что?

— Я никогда не стану для них своей.

— Ты уже стала, — заверил он, взяв её за плечи и повернув лицом к себе. — Семья — это не отряд похожих друг на друга индивидов, где каждый занимает раз и навсегда отведенную позицию и выполняет определённые обязанности. Это сборище совершенно разных людей. Их роли меняются, как меняются с возрастом и они сами. Поверь мне, семейству Курранов сейчас просто необходима сдержанная и прямолинейная женщина. Мне необходима сдержанная и прямолинейная женщина.

Надежда в душе Эди пустила корни и проросла, но она все ещё сомневалась, стоит ли доверять этому эфемерному чувству, достаточно ли его, чтобы мечта стала реальностью.

— Но… ты можешь закадрить любую супермодель.

Он недоумённо уставился на неё.

— Зачем мне супермодель? Если, конечно, ты не собираешься менять профессию. А пока я буду довольствоваться гениальным генетиком-исследователем. И вообще, не хочу я никого кадрить, я хочу на тебе жениться.

Сердце отбивало барабанную дробь у неё в груди. Надежда, не желая сдавать позиции, расцветала пышным цветом радости и счастья. Правда, остался ещё один вопрос, очень важный. С трудом сглотнув, Эди сказала:

— Я совсем не похожа на Стефани. Ни капельки. Я… — Она постаралась вспомнить точные слова Мелиссы —… её полная противоположность. Я никогда не смогу так же влиться в твою семью, как она. Не смогу её заменить.

Джим замер и пристально посмотрел на Эди.

— Заменить её? Кто внушил тебе всю эту ерунду?

— Никто. Я подслушала. Нечаянно.

— И кого же ты подслушала?

Она промолчала, но он уже и сам догадался:

— Мелиссу. Черт, не обращай внимания на рассуждения Мелиссы, у неё слишком длинный нос.

— Нос? При чём тут её нос?

— Ни при чём, это… — Джим мотнул головой. — Не важно. Главное, что Мелисса очень любит влезать в дела своих родственников и контролировать их личную жизнь.

— Какая разница, она всё равно права, — грустно стояла на своём Эди.

— Нет. — Он легонько встряхнул её за плечи. — Совсем не права. Пойми, Эди. Я обожал Стефани. У нас были изумительные отношения и великолепный брак. Но она не являлась идеалом, так же как и я. По утрам я и двух слов связать не в состоянии, пока не выпью кофе. Я ем чересчур много острого, и результаты могут оказаться весьма… опасными для обоняния окружающих. И это ещё не самое страшное. У меня есть вся фильмография «Трех комиков» на дисках. И я их постоянно пересматриваю. Вот увидишь.

В его речи звучала такая уверенность. Эди хотела «увидеть». Честно. Но…

Джим улыбнулся.

— Я любил Стефани и ни на что бы не променял ни одного дня нашей совместной жизни. Ты права, Эди, тебе её не заменить.

Сердце у неё в груди оборвалось, она опустила глаза.

— Но и она тоже никогда не смогла бы заменить тебя.

Эди подняла взгляд.

— У меня нет желания обзавестись копией Стефани.