– Да, но у меня на то своя причина.

– Ну?

– Я знаю, в чьих руках был этот перстень, старик.

– Так и я знаю! Мы же вместе с тобой проследили всю цепь от папы Иннокентия Третьего до наших дней?!

– Но в этой цепи есть много недостающих звеньев.

– Конечно! Особенно по части русской истории прошлого века.

– Вот-вот! В самое яблочко… Именно по части русской истории. Одним словом, я вчера – понимаешь, только вчера! – восполнил одно звено! Этот аметистик побывал в руках Дантеса.

– Что?!

– Уж будь уверен! Я заказал в Ленинской библиотеке снимки с документов. На той неделе будут готовы. Теперь можно не сомневаться, что Дантес, и особенно его приемный папаша, были иезуитами.

– Это неплохой улов, Юра. Верно?.. Поздравляю, от всей души поздравляю! Теперь ты не можешь сетовать, что наша совместная работа была полезной только для одного меня. Никак не можешь! И у тебя хорошо заловилось.

– Но мы же прекращаем ее! И в какой момент!

– Знаешь что? – Люсин потер лоб. – Надо будет написать докладную начальству… В самом деле, ты нам помог. И мы не можем, так сказать, отплатить тебе черной неблагодарностью… Думаю, кое-что мы для тебя сделаем. Возможности все же есть.

– Это другой разговор, старик! Это деловой мужской разговор… Надо, понимаешь, – во всяком случае, мне так кажется, – чтобы ты по-прежнему официально вел это дело, а я в качестве консультанта…

– Наверное, так не получится, Юр. Ты же не знаешь, что я хочу сказать… Просто есть вещи. Которые, увы… Одним словом, не мне тебе говорить… Уголовное дело кончено. Все! Баста!.. Исторические же изыскания в нашей стране волен вести любой гражданин, в том числе и писатель Березовский. Поскольку оный писатель оказал нашей фирме значительные услуги, мы будем по мере сил ему всячески помогать. Вот и все. Иначе никак нельзя.

– Спасибо и на этом.

– Это не так мало, Юр, уверяю тебя. Кроме того, не будем загадывать на будущее… У нас еще остается заключительный акт, и кто знает, какие неожиданные перспективы могут вдруг перед нами открыться.

– Ты все же хочешь открыть сундук по всем правилам? Согласно тамплиерскому и масонскому ритуалу?

– Конечно! А тебе разве не любопытно?

– Но ведь он и так не заперт и безобразно пуст.

– Зачем же вся эта кутерьма со слугами?

– Масонская тайна, всего лишь масонская тайна. Я не раз уж говорил: романтическая игра взрослых дядюшек. Не более. За всем этим ровно ничего не стоит.

– Но ведь слуги-то существуют. И взаимодействуют! Ты же сам видел, что произошло с жезлом, когда мы надавили на красный камень.

– Да, обмишурились мы с камнем, – вздохнул Березовский. – Я как увидел жезл, так сразу решил, что этот самый алмаз…

– И я так подумал.

– А оказалось, шпинель[30].

– Да.

– Когда его подменили, как ты думаешь? И где тигровый глаз?

– Как ты думаешь, Юра, – спросил Люсин, безучастно уставившись в окно, – когда было написано то стихотворение?

– Про семерых?

– Да.

– В конце прошлого века… Может быть, в начале девятисотых годов, но не позже.

– Но и не раньше?

– Нет.

– А что, если это всего лишь перевод, а само стихотворение было написано все же гораздо раньше?

– Когда, например?

– В то время, когда вся эта, как ты говоришь, масонская тайна была не пустой игрой.