Старик замолчал, засмотрелся на бабочку.

– Это все, что ты можешь сказать? не выдержал я.

– Непосвященным нельзя говорить о ЕГО ритуалах. И видеть их нельзя.

– Даже шаманам?

– На мне нет ЕГО знака.

– Можно организовать…

– Не надо!

Старик аж дернулся.

– Ладно, как хочешь. Мое дело предложить.

– Служитель не предлагает. И не выбирает. Это ОН выбирает себе служителя.

– Старик, не трави душу. И без того тошно.

Помолчали. Бабочка все‑таки оседлала свой цветок. Не знаю, что она в нем нашла? Маленький, невзрачный и без запаха.

Почему‑то вспомнилась целительница. Такая же тощая, невзрачная и… Блин, говорят, некрасивых женщин не бывает. Тот, кто это сказал, тиу не видел. Чтоб она показалась красивой, надо захлебнуться в водке.

– Наверно, я здорово тебе напортачил с целительницей. Колдуна вот зачем‑то послал к ней…

– Ты правильно поступил, Многомудрый. Мне показалось, что шаман улыбнулся. Колдун после тебя… дух будущего целителя получит больше мудрости и силы. Но…

– С тиу как? Все нормально?

– Она тиу.

Ясненько. Типа, чего ей сделается?… Такая ни в огне, ни в воде, а бешеные слоны ее и сами боятся.

– А с рыжим нашим чего?

Шаман улыбнулся. На этот раз точно.

– С ним не так хорошо, как с тобой. Его унесли слуги. Через несколько дней… силы вернутся к нему.

– Понятно. Не все так хорошо, как хотелось бы. Пирожки в ближайшее время мы есть не будем.

– Какие пирожки?

Объяснил я шаману этот черный прикол. Старик покачал головой.

– Нет. Умирать он не станет. Ни в ближайшие дни, ни потом. Он же из клана ми‑ту.

– Отож. Я скорчил соответствующую морду. Этих тварей, кажись, трудно убить.

– Оченьтрудно, – поправил меня шаман. И еще, Многодобрый… ми‑ту не умеют прощать.

– Боюсь, я тоже плохо забываю обиды.

– Ты тоже, – эхом отозвался старик. Хочу тебе сказать, Многомудрый…

Я отдернул пальцы от ладони. Блин, хоть перевязывай ее.

– …я видел много караванов. Этот самый необычный.

– Да? И чего с ним не так?

– Все так. Но кое‑кто в нем лишний.

– И кто же?

– Ты или ми‑ту.

Бабочка опять стала наворачивать круги над цветком.

– Ты прав, старик, я в нем лишний. Я! Вот только вернуться не получается.

– И не получится, – обрадовал меня шаман. Боги любят играть в такие игры.

– Да? Это они сами тебе сказали?

– Нет. Мне сказал Наставник.

– А ему кто?

– Не знаю. Тогда я не додумался до такого вопроса. А теперь…

– Ну да, не спросишь. Не тревожить же мертвого из‑за такой ерунды.

– Многодобрый, поднять  можно только того, кто не прошел Огненные Врата. А я сам сжег тело Наставника.

– Вообще‑то, я пошутил насчет спросить.

Надеюсь, шаман тоже. Насчет поднятия мертвых. Я ведь уже начал привыкать к этому миру. А мне здесь только оживших мертвецов не хватает.

– Так, что там с шутками богов?

Старик подбрасывал в руке камешки. Белый, темный, полосатый. И заговорил, не отрываясь от своего занятия.

– Ты и ми‑ту, как ветер и песок. Как вода и огонь. Каждый хорош, когда один, но вместе!…

– Знаешь, старик, я видел как‑то извержение вулкана. В океане. Это не рассказать. Это видеть надо. И пережить. Мы тогда чуть не навернулись на той яхте. Но кадры получились, обалдеть! Сами себе потом не верили, что это все в натуре.