– Тогда ты поймешь, Многомудрый, игру… – Цокают камешки. Полосатый, белый, темный. Нет, не богов. Кто мы такие, чтобы проникать в Их замысел? Я хочу рассказать тебе про игру ми‑ту. Бабочка опять села на цветок, но ее сдуло порывом. Там, куда повернуты твои глаза, есть очень опасные горы. Стоит упасть одному камню, за ним падает много других.

– Слышал я о таких приколах.

– Ми‑ту бегают по этим горам, доказывая свою силу и ловкость.

– Правда, что ли?

– Я сам это видел. Камни падают и гремят, а ми‑ту бежит, как по облаку. Бежит и не останавливается.

– Ну, долго так бежать он не сможет.

– А долго и не надо. Только там, где живет неспящий  камень. Главное, отличить его от обычного камня. Ми‑ту это умеют.

– Да уж. Кто не научился, тот…

– Тот не получит жену. А еще… убитый неспящим камнем родится уже не ми‑ту.

– Блин, какое горе!

– Для них это горе.

Шаман задумчиво качнул головой.

– Ну, прикол с лавиной я понял. Но к чему ты это рассказал?

– Ты и колдун, как два молодых ми‑ту, что бегут по неспящим камням. Но два не могут бежать по одной горе, а вы…

– А мы бежим, так?

– Да. Старик сжал камешки в кулаке, посмотрел на меня. Не в глаза. На рот или подбородок. Вы бежите вдвоем.

– Ну, и кто у кого сидит на шее?

– Ты опять задал вопрос, до которого я не додумался.

– А ты знаешь другой способ, как идти вдвоем там, где может пройти только один?

– Нет. И твоего способа я не знал.

– Теперь знаешь.

– Тебя не зря называют Многомудрым.

– Да было бы из‑за чего!…

– Вот и я не знаю, из‑за чего вы идете вдвоем. А мог бы догадаться. Мой наставник был самым умным из всех шаманов, кто жил и живет. А я…

– Может, и догадаешься еще. Ты вообще‑то знаешь, куда мы идем?

– Караван или?…

– Или.

– А вы разве не вместе?

– Сначала вместе, а потом…

– Этого я не знал. Шаман убрал камешки и сложил руки на коленях. Я слушаю тебя, Многомудрый.

Не так уж много сказок я запомнил, что наплел рыжий. Но канву ухватил. И названице заковыристое выцепил.

Я говорил, а старик задумчиво кивал. Я замолчал, старик продолжал кивать. Наверно, своим мыслям. Или бабочке, что опять наматывала круги возле цветка.

– Значит, вот куда он идет. В Храм Многоликого. Интере‑есно‑о…

Шаман напомнил мне Пал Нилыча, когда тот стоял над сложным больным. Старик тогда медитативно мурлыкал и даже облизывался.

– А ты был там? Спросил я, когда понял, что продолжения дождусь не скоро.

– Нет. Только слышал о Храме.

– Пургу рыжий нам гнал или есть там сокровища?

– Сокровища там есть. Но каждый найдет там то, что нужно только ему.

Шаман все еще пребывал в мечтательной задумчивости.

– Как это только ему?…

– Это слова моего Наставника. Еще он говорил, что многие входили в Храм Асгара, но мало кто вышел.

– Да?

– Есть такие сны, от которых не хочется просыпаться.

– А это еще к чему?

– Это тоже сказал Наставник. Когда рассказывал о Храме и Асгаре.

– Ну, и за каким сокровищем идет наш многохитрый?

– Скажи, Многомудрый, что не нужно тебе?

– Власть.

Сначала брякнул, а потом подумал.