Но этот придурок смог добиться потрясающих результатов! Спокойнее и невозмутимее его бывают только трупы.

А тренировка проста, как одноразовый стакан: сожрать кило свежих огурцов, запить литром парного молока и сесть, смотреть комедию. Год упорных тренировок и успех гарантирован. Особенно, если знаешь, зачем это нужно.

Толян женился на такой стерве, что через две минуты общения с ней, во мне просыпался маньяк‑душитель. А пацан живет с ней пятый год и не собирается менять… тестя. У того такие связи, что многое можно простить его дочери.

У счастью, у меня с колдунчиком не такой запущенный случай. Спать с ним мне уж точно не надо. И выслушивать, какой я неудачник, и на что способен без чьей‑то помощи, тоже. Такими монологами рыжий нас не балует. А его пурга  о величии и незаменимости одних и тупой покорности других, мне, по большому счету, до одного места. А надоест видеть его рожу, так я и отвернуться могу. Как делаю это последние шесть дней. Из восьми дней нашей совместной поездки.

Если так пойдет дальше, то скоро я стану оченьтерпеливым пацаном. Ну, прям, вторым Толяном.

Или наш отряд уменьшится еще на одного человека.

5.

Поздно я пришел в этот мир.

На три сезона раньше – и застал бы очередной Приход. Того самого красного солнца, что светит днем и ночью. А за ним – и нападение Врага. Привычное и неизменное, как похмелье после конкретного отмечалова.

Такое нападение уже не в первый раз отбивают Стражи Рубежа. И не первое поколение стражей погибает на этом Рубеже. И не последнее. Потому‑то у каждого стража тут больше одной жены и больше одного ребенка должно быть. Чтобы было кому остановить Врага в следующий раз и родить следующих стражей.

Такая вот веселая жизнь у людей.

И мужиков в селении я видел мало, потому что мало их осталось. И часть из них искалечена. Но даже однорукий или одноногий страж – это все равно страж. И мужик. Хуже, когда головы нету. Или в голове не все дома.

Ну, с психами тут просто поступают. Продают. Или убивают. Но продают реже.

Вот если у психа крутой папа или дедушка, а сам он мозгами съехал после битвы с Врагом, тогда псих считается раненым, и может пожить еще сезон‑другой. Но жен такому мужу не полагается. Чтоб не портил породу. Сначала колдун или целитель вернут ему разум. Или скажут, что случай безнадежный.

Безнадежных больных здесь убивают. Чтоб не мучались. И других от важных дел не отвлекали.

Наш караван первый, что зашел к Стражам после Битвы. Вот нашего колдуна и позвали к раненому, одержимому железнокрылой птицей.

Напомнили мне кой‑чего эти железные крылья, я и увязался следом за Ассом. Послушать, посмотреть. А за мной – Крант с Мальком.

Наше рыжее величество важно восседало на носилках. Наверно, паланкин и восемь носильщиков – это много проблем в дороге, вот и обходится он четырьмя. И носилками. Но шторы в носилках имеются. Без них никак нельзя! Знаками какими‑то размалеванные. И колокольчики кое‑где к ним приделаны. Сразу слышно: важная особа передвигается. Склонитесь и трепещите! И понятное дело, такой важной особе некогда смотреть по сторонам и замечать тех, кто идет рядом. А вот старший поселка внимание на нас обратил. Не знаю уж, за кого посчитал, но гнать в шею не приказал и ворота перед носом не захлопнул. Даже рукой так махнул, типа, заходите, раз уж приперлись.

Ни оркестра, ни ковровой дорожки… но мы люди не гордые, и так зашли.

Одержимого колдун осматривал, не выходя из носилок. И не приближаясь к другим носилкам. На которых пациент лежал. И, вроде как, спал. Местный целитель его каким‑то снадобьем напоил. Для усыпления буйного духа.

– Будем ждать, когда проснется! – заявила наша мудрость.

Думаю, и за воротами это заявление было слышно.

Ждать долго нам не пришлось. Наверно, от громкого голоса больной и проснулся.