– Я веду расследование по поводу якобы умершего Тони Капистрано, – сказал он. – У меня есть основания полагать, что он жив. Вы были его адвокатом, не так ли? И вы, кажется, близкий друг Банни Капистрано?

Глаза Майка за стеклами очков смотрели прямо, ни один мускул не дрогнул на его лице. Почуяв опасность, он вновь обрел свою ясную голову.

– Да, я с ним знаком, как все в городе. Но и только. Я вел для него несколько дел. Самых простых.

Какая скромность! Майк Рабле два или три раза спас Банни Капистрано жизнь, исключительно благодаря своему недюжинному уму.

Раздался звонок. Майк так и подскочил. Насей раз это могла быть только Сэнди Джонс. И как не вовремя! Он сделал вид, что ничего не слышал.

– Звонят, – заметил Малко.

Звонок повторился. Майк Рабле встал. Прямо в дверях Сэнди с подозрительным пылом бросилась ему на шею.

– Дядюшка Майк!

Отвечая на ее поцелуй, Майк почуял знакомый запах «Джи энд Би». Глаза Сэнди неестественно блестели. Пьяным-пьяна, – понял Майк. Помимо «маленького платья», доходившего до середины ляжек, на ней были золотистые сапожки и такого же цвета колготки. Ну просто сама благопристойность. При виде Малко и Синтии она в растерянности застыла на пороге.

– А, так у тебя тут сабантуйчик!

Взгляд ее остановился на Малко. Она наморщила лоб:

– Я вас уже видела! Это вы тогда привезли Банни полный чемодан башлей.

Майк Рабле от удивления чуть не проглотил свои очки. Он решительно ничего не понимал.

– Верно, – подтвердил Малко.

Сэнди плюхнулась рядом с ним на диван, откровенно зазывно улыбаясь. Взгляд ее упал на развернутую газету, лежавшую на коленях Малко. Она громко икнула и издала презрительный смешок:

– Гляди-ка, его уже нашли. А Банни-то говорил, что не отыщут до зимы. Джо-Мороженщику надо было глубже копать...

Майку Рабле показалось, что его голова сейчас расколется. Он открыл было рот, чтобы заставить Сэнди замолчать, но ее уже понесло.

– Ну и свин же он был, этот парень! Надо же – отказаться от пятидесяти штук и предпочесть пулю в брюхо. А аппарат-то так и не нашелся. Банни до сих пор из-за него ночей не спит!

Малко насторожился.

– Какой аппарат?

– Заткнись! – выкрикнул Майк Рабле.

Сэнди расхохоталась, не обращая на него внимания.

– Да ведь он же сделал снимки, этот тип. Но когда его сцапали в «Голден Наджет», ни аппарата, ни пленки не нашли. И он так и не раскололся, куда их дел.

Майк Рабле в отчаянии вскочил, одним прыжком пересек комнату и, схватив Сэнди за руку, попытался поднять ее с дивана. Она яростно отбивалась, силясь высвободиться. Однако старый адвокат вытолкнул ее из кабинета в тесную прихожую и захлопнул за собой дверь.

– Пусти меня! – вопила Сэнди. – Я знаю, ты хочешь трахнуть эту крашеную шлюху!

Майк Рабле отступил на шаг и с размаху залепил ей увесистую затрещину. Голова Сэнди стукнулась о стену. Оглушенная, она вмиг умолкла.

– Заткнись! – прорычал Майк. – Попридержи язык. Ты сама не понимаешь, что несешь.

Слегка протрезвевшая, Сэнди, шмыгнув носом, сделала попытку оправдаться:

– Но это же не «чужой». Это дружок Банни. Он привозил ему башли...

– Идиотка, – перебил ее Майк. – Это как раз «чужой». Да еще журналист. Вынюхивает тут про Тони.

Пары «Джи энд Би» улетучились окончательно. Сэнди задрожала всем телом. Она полностью протрезвела, ничего не могла понять и ей было страшно.

– Только не говори Банни, – взмолилась она.