Я осторожно приоткрыла глаза. Он был по-прежнему ярким, но свет уже не мелькал так быстро. Король слегка приглушил игру света, и его лицо уже не так ослепляло. Мне удалось разглядеть очертания скул, но бороду, которую, как я знала, он носил, так и не увидела. Золотые локоны теперь казались более материальными, не такими лучистыми – хоть и не приобрели тот цвет, который был для них естественным. Ну, я хотя бы могла уже смотреть на него без головокружения.

Вот только глаза... В глазах осталась та же текучая игра синей воды и света. Я улыбнулась и спросила:

– Где же те прекрасные глаза, что я помню с детства? Я мечтала увидеть их вновь. Или память мне изменила, и я спутала глаза короля с глазами другого сидхе? Те глаза были зелены как изумруды, как летняя листва, как глубокие стоячие воды тенистого пруда.

Стражи надавали мне советов по обращению с Таранисом – из собственного многовекового опыта и из наблюдений за королевой. Совет номер один гласил: если льстить Таранису, никогда не прогадаешь; он склонен верить тому, что слышит, если слышать это приятно. Особенно когда это говорит женщина.

Он коротко и мелодично засмеялся, и глаза в одно мгновение приобрели чудесный вид, знакомый мне с детства. Их огромные радужки походили на цветок с множеством лепестков, по краю обведенных то белым, то черным, и каждый лепесток – другого оттенка зелени. Пока я не увидела истинные глаза Мэви Рид, я думала, что у Тараниса – самые красивые глаза, какие только могут быть у сидхе.

Я смогла улыбнуться ему вполне искренне:

– О да, глаза короля именно так красивы, как мне помнилось.

В результате он выглядел так, будто был создан из золотистого света, и еще более яркие золотые локоны спадали ему на плечи. Зеленые глаза словно всплывали из золотого сияния, как поднимаются на поверхность озера водные лилии. Глаза были настоящие, а все остальное – нет. Попытайся кто-нибудь его сейчас сфотографировать – получились бы одни глаза, а все прочее вышло бы смазанным пятном. Современные камеры не любят, когда на них направляют такой поток магии.

– Приветствую тебя, принцесса Мередит. Принцесса Плоти, как я слышал. Прими поздравления. Это действительно пугающая власть. Сидхе Неблагого Двора теперь подумают дважды и трижды, прежде чем вызвать тебя на дуэль. – Голос снизился до почти обычного, хотя и приятного тембра.

– Так хорошо наконец почувствовать себя защищенной.

Кажется, он нахмурился. За этим сиянием трудно было рассмотреть.

– Я сожалею об опасностях, с которыми ты столкнулась при Неблагом Дворе. Уверяю тебя, что жизнь среди нас не показалась бы тебе такой сложной.

Я моргнула и постаралась удержать прежнее выражение лица. Я хорошо помнила, как мне жилось при Благом Дворе, – и словом "сложно" это было не описать. Мое молчание слегка затянулось, похоже, потому что король сказал:

– Если ты прибудешь на празднество в твою честь, я обещаю; что ты сочтешь его прекрасным и в высшей степени приятным.

Я сделала глубокий вдох и улыбнулась.

– Я крайне польщена твоим царственным приглашением, король Таранис. Празднество в мою честь при Благом Дворе – совершенно неожиданный сюрприз.

– Приятный, надеюсь? – рассмеялся он звонко и радостно. Я невольно улыбнулась в ответ. Я даже подхватила смешок.

– О, самый приятный, ваше величество. – И я сказала это совершенно искренне. Конечно же, приятно получить приглашение на пир в мою же честь при сияющем, прекрасном дворе от этого сияющего мужчины с невероятными глазами. Ничего лучше и представить нельзя.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, задержав дыхание довольно надолго. Таранис продолжал говорить – все более чарующим голосом. Я сосредоточилась на собственном дыхании. Я ощущала выдохи и вдохи.