– Я клянусь тебе, что это правда.

Она вдруг откинулась назад, будто вся энергия вытекла из нее. Руки еще слабо цеплялись за халат, но казалось, что она на грани обморока.

Горничная спросила:

– Вам нехорошо, миз Рид? Принести вам что-нибудь?

Мэви слабо махнула рукой.

– Нет, ничего. Все нормально.

Она ответила на вопросы в обратном порядке: небольшая увертка, потому как с ней, очевидно, не все было нормально.

– Значит, я была права, – проговорила она очень тихо.

– Права в чем? – спросила я так же тихо, подвинувшись поближе – чтобы она точно меня услышала. Она улыбнулась, но слабо и совсем нерадостно.

– Нет, мой секрет так легко тебе не достанется.

Я нахмурилась, и вполне искренне:

– Не понимаю, о чем ты.

Она заговорила более уверенно и твердо:

– Почему ты приехала сюда, Мередит?

Я слегка подвинулась назад.

– Потому что ты просила об этом.

Она испустила громкий и долгий вздох, на этот раз не для показухи, но думаю, просто потому, что ей это было нужно.

– Ты рискнула вызвать гнев Тараниса только ради визита к другой сидхе? Вряд ли.

– Я наследница Неблагого трона. Ты действительно думаешь, что Таранис осмелится поднять на меня руку?

– Он вызвал Эмриса на дуэль всего лишь за вопрос о причине моего изгнания. Тебя саму в детстве избили за интерес к моей судьбе. И все же ты сидишь здесь и разговариваешь со мной. Он никогда не поверит, что я не сказала тебе, почему он меня изгнал.

– Но ты не сказала, – ответила я, пытаясь не выдать своего нетерпения в языке тела, но безуспешно, по-видимому.

Она еще раз чуть улыбнулась.

– Он никогда не поверит, что я не поделилась с тобой своим секретом.

– Пусть думает, что ему угодно. Поднять на меня руку – означает войну между дворами. Не думаю, что твой секрет, каким бы он ни был, того стоит.

Она снова издевательски расхохоталась.

– О, полагаю, король за него рискнет войной между дворами.

– Ну, возможно, и рискнет – если сам сможет спокойно сидеть далеко от линии фронта, – но королева Андаис имеет право вызвать его на единоборство. Я не поверю, что Таранис отважится на такое.

– Ты – наследница темного трона, Мередит. Ты не представляешь, какая сила заключена в свете.

– Я бывала при Благом Дворе, Мэви, и понимаю, что если однажды свет поверг тебя наземь, ты станешь его бояться, но все боятся тьмы, Мэви, все абсолютно.

– Не хочешь ли ты сказать, что верховный король Благого Двора боится неблагих? – В ее голосе звучало гневное недоверие.

– Я знаю, что все благие боятся Воинства.

Мэви откинулась на спинку шезлонга.

– Их боятся все, Мередит, при обоих дворах.

Она была права. Если Неблагой Двор сам по себе был тьмой и страхом, то слуа были еще хуже. Им привычно было такое, чего даже неблагие страшились. Слуа были воплощением таких кошмаров, что даже вообразить невозможно.

– А кто управляет Воинством? – спросила я.

Она смешалась, но сказала все же:

– Королева.

– Она может послать Воинство для наказания преступника без суда или предупреждения – за определенные преступления. Одним из таких преступлений является убийство ее кровного родственника.

– Такое делают не часто.

– Но разве она не припомнит этот маленький параграф закона, если Таранис убьет ее наследницу?

– Даже Андаис не осмелится наслать слуа на короля.

– Повторюсь – даже король не осмелится убить наследницу Андаис.