— Мне сама девочка все рассказала. Мег, она напугана, она его боится!

Мег только покачала головой и повторила, что Клэр ничего не поняла. Может быть, мистер Кондлифф порой бывает строгим, но, как она слышала, на то есть причины.

— Вот как? И какие же?

— Линди, когда попала к нему год назад, была совершенно избалованная, никого не слушала. То есть совершенно не умела себя вести. А что вытворяла, когда он ее вел куда-нибудь — страшное дело! Нам всем было так его жаль!

— Нет, не может быть! Неужели ты говоришь о Линди? — Клэр недоверчиво посмотрела на Мег и покачала головой. — Не могу поверить.

— Да тебе об этом любой в деревне скажет. Она вся пошла в мать, вот в чем беда. Конечно, мистеру Кондлиффу пришлось ее приструнить, иначе бы так все и продолжалось. — Мег разоткровенничалась и рассказала Клэр о матери девочки. О том, какой та была легкомысленной и ветреной. Вышла замуж против воли отца. Ее избранник оказался охотником за богатым приданым и бросил супругу сразу, как родилась Линди. Тогда брат взял их на свое попечение, а после смерти отца повез ее с ребенком домой. Но дамочка не захотела. Сменила адрес и вообще прекратила с ним всякие отношения. И так продолжалось до тех пор, пока не узнала, что смертельно больна. Несмотря на все свои недостатки, Линди она обожала и совершенно избаловала девочку. Поэтому, когда она умерла, а Линди в это время была в больнице после аварии, у брата на руках остался ребенок, не приученный к дисциплине, упрямый и капризный. Поначалу мистер Кондлифф так с ней намучился! Она распоряжалась слугами как хотела, а если они немедленно не исполняли ее указания, впадала в страшные истерики. Если что-то было не по ее, девочка падала на пол и визжала.

— Просто не могу в это поверить, — в изумлении раскрыла рот Клэр, вспомнив Линди, покорную, смирную, робкую и неуверенную в себе.

— Тем не менее так все и было. Мне их горничная рассказала. Она своими глазами все это видела. Но теперь дядя как будто излечил капризулю от истерик, и, говорят, она стала милой и послушной девочкой.

— Излечил… — Клэр налила себе в чашку молока. — Но какой ценой! Уж наверное, можно было все сделать помягче.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — озадаченно посмотрела на нее Мег.

— Если так будет продолжаться, ребенок скоро сломается, у нее не будет своей воли.

— Вот и хорошо. А если бы не мистер Кондлифф, жизнь ребенка была бы загублена. Она выросла бы такой же, как ее мать, и, может быть, пошла по ее стопам. Этого-то больше всего и опасается ее дядя. Он только хочет помочь воспитаннице подавить в ней врожденные дурные наклонности.

— Ерунда какая! — горячо возразила Клэр. — Ребенку нужна прежде всего любовь. Это главное. Неужели ты не понимаешь, какой для нее был удар, когда она после аварии вышла из больницы? Когда узнала, что единственный человек на свете, который ее любил, — ее мать — умерла? — Девушка вздохнула. — А сколько лет мистеру Кондлиффу?

— Кажется, тридцать семь.

— Конечно, холостяк тридцати семи лет — воспитатель маленькой девочки! — возмущенно воскликнула Клэр. — Мог бы ей и няню нанять.

— У Линди перебывало уже с полдюжины гувернанток, и ни одна не продержалась больше недели. Все ушли. Нет, мистеру Кондлиффу надо жениться. Малышке нужна мать.

Клэр задумалась, а затем неожиданно спросила:

— А есть у мистера Кондлиффа невеста? — и сама удивилась, с каким волнением ожидает ответа.

— Нет пока.