Кикаха задумался. Посреди стана на высоких столбах возвышалась смотровая площадка, на которой мелькала фигура дозорного. Еще один наблюдатель сидел на вершине гигантского дерева. Остальные тана храпели под своими навесами. В этот миг Кикаха мог бы открыть ворота и убежать в лес. Пока дозорные разбудят племя, он углубится в чащу, и тогда им уже никогда не поймать его – особенно после такого обжорства.

Кикахе не терпелось отправиться на поиски Ананы, но в то же время ему хотелось остаться с этими наивными и простодушными людьми. Он страшился одиночества, и тоска по родному крову уже который раз одерживала верх Кикаха знал, что это момент слабости. Но бывало и так, что момент затягивался на года.

По логике ему следовало дожидаться ее прихода. Отправившись на поиски, он мог пойти в неверном направлении. А значит, ему пришлось бы обойти это море вокруг. Судя по рассказам туземцев, оно могло быть таким же большим, как озеро Мичиган или Средиземное море. Более того, если Анана отправится в том же направлении, она все время будет оставаться позади него. И главное, он не знал, жива ли она теперь…

Кикаха решил немного подождать и получше изучить ближайшие окрестности. Кроме того, он надеялся, что следующие несколько дней подскажут ему дальнейший план действий.

Зевнув, Кикаха направился к навесу. Рядом послышалось тихое хихиканье. Обернувшись, он увидел Шилу и Гвин – двух красавиц, предоставленных ему на выбор. Их обычно впалые животы выпячивались от обильной пищи, но стройные фигурки свидетельствовали о воздержании и умеренности будущих невест. Впрочем, сейчас им полагалось спать в своих постельках.

Шила улыбнулась и смущенно подошла к Кикахе.

– Гвин и я знаем, что ты женишься на одной из нас.

– И откуда вам это известно? – с усмешкой спросил он у девушки.

– Мы самые красивые и желанные. Нам подумалось, что возможно… – Она снова хихикнула и прикрыла ладонью лицо. – Мы решили дать тебе возможность узнать нас поближе. И тогда ты выберешь ту, кто окажется лучше.

– Вы, наверное, смеетесь надо мной, – ответил Кикаха. – У меня был трудный день – все эти обряды, полдня на ложе с Шимой, потом праздник…

– О‑о! Мы думаем, ты справишься. Ты великий виру. И в любом случае никогда не вредно попробовать, правда?

– Я не знаю, можно ли так, – уступил Кикаха и обнял обеих девушек за талии. – Под моим навесом нас заметят. Куда мы можем пойти?

Ранним утром его сон нарушили громкие крики. Кикаха приподнялся на локте и осмотрелся. Обе девушки все еще спали. Он выполз из‑под навеса и вскочил на ноги. Вокруг сновали встревоженные туземцы. Многие из них протирали глаза и спрашивали друг друга о причине суматохи. Человек на смотровой площадке что‑то кричал, указывая в направлении моря. Дозорный на дереве тоже кричал и махал руками.

Щурясь от сна, вождь толкнул в бок Кикаху.

– О чем говорит Опвел?

Кикаха ответил, что из‑за криков не слышит слов дозорного. Вергенгет поднял вверх правую руку, и через минуту в лагере воцарилась тишина.

Охрипший Опвел передал им весть дозорного с дерева:

– По берегу бегут мужчина и женщина. Их преследуют воины из племени таонов. Они скоро настигнут двух беглецов.

– Скажи, у этой женщины длинные волосы цвета воронова крыла? – прокричал Кикаха.

– Да!

– А волосы мужчины желтые или рыжие?

– Олин говорит, что мужчина чернокожий. У него курчавые волосы, которых мы еще никогда не видели.

– Анана! Анана и Маккей! – со стоном произнес Кикаха и бросился к воротам. – Анана!

Вергенгет прорычал приказ, и двое мужчин схватили Кикаху. Вождь гневно толкнул его в грудь и, задыхаясь от ярости, закричал:

– Ты сошел с ума! Тебе не устоять одному против многих! Таоны убьют тебя!

– Отпусти! – взмолился Кикаха.