— Недавно мы перехватили еще одно письмо, адресованное маршалу, — с жесткой усмешкой продолжал даян. — Из него стало известно, что к нему направляется сестра, решившая в столь смутное время вместе с супругом совершить паломничество к святым местам Палестины. Она рассчитывает, что к моменту ее прибытия туда неверные будут изгнаны и она сможет беспрепятственно поклониться той пустой пещере, которую назареяне именуют Гробом Господним. Прямо скажем — не самая удачная мысль. Сейчас сестра маршала храмовников находится в Никее. Имя ее — Джоанна де Ринель, в девичестве де Шампер. Сумасбродная знатная дама, путешествующая в сопровождении мужа-аристократа. Но разве это имеет значение в присутствии человека с такой внешностью, как твоя?

Мартин перехватил острый взгляд Ашера и невольно напрягся, догадываясь, о чем пойдет речь дальше. Но тот словно ничего не замечал.

— Дама эта, очевидно, не слишком рассудительна и скромна. О ней говорят, что она ветрена, любит мужское общество, и одно время к ней был по-особому благосклонен король Франции Филипп. Чтобы прекратить пересуды, венценосный кузен Ричард отправил ее в Венгрию, и вскоре Джоанна с отрядом тамплиеров прибыла в ее столицу — Эстергом. Она пользуется покровительством храмовников, у нее также имеются векселя ордена, что не удивительно, учитывая заслуги ее рода. Но сколько мы ни пытались, нам не удалось уличить де Шампера в том, что он тратит средства ордена на дорожные расходы сестры…

Ашер бен Соломон нахмурился, словно перед его глазами проносились некие тревожные картины, а затем продолжал:

— Эта женщина действительно блистательно хороша собой и произвела неизгладимое впечатление при дворе короля Белы Венгерского. Вдобавок она слагает стихи, как трубадур, обладает прекрасным голосом и ловко музицирует. Всю минувшую зиму Джоанна де Ринель развлекала венгерский двор, словно позабыв о предстоящем паломничестве, и стала едва ли не самым близким доверенным лицом супруги короля Белы — Маргариты Французской. Не говоря уже о поклонении великого множества венгерских рыцарей. Супруг тут бессилен: не в его воле смирить темперамент родственницы Плантагенетов и сестры маршала могущественнейшего ордена Европы. Однако, судя по всему, ему все же удалось настоять на отъезде из Эстергома, ибо уже в начале весны эта чета прибыла в Константинополь и была принята при дворе вдовствующей императрицы Агнессы. Там тоже вышла неприглядная история… Впрочем, это к делу не относится…

Даян знал, что вступает на весьма зыбкую почву, но цель была важнее, гораздо важнее.

— Итак, мальчик мой, тебе предстоит соблазнить эту легкомысленную особу. Вероятно, это не столь уж трудно, а учитывая широко восхваляемую красоту сестры де Шампера, — даже приятно. Имя Мартина д'Анэ, которое отныне станет твоим, в Никее пока никому не известно. Однако в случае удачи необходимо пустить слух о вашей связи с этой дамой. Когда же в обличье прокаженного лазарита ты предстанешь перед маршалом, у тебя будут все основания, чтобы принудить его исполнить твои требования. Угрозы предать огласке внебрачную связь его сестры с прокаженным, я полагаю, будет вполне достаточно. Положение маршала в настоящее время весьма неустойчиво, и он предпочтет как можно быстрее отделаться от «заразного» любовника беспутной сестрицы… Ты хочешь спросить меня о чем-то, Мартин?

Молодой человек смерил даяна взглядом, в котором изумление смешивалось с презрением и гневом.

— Прежде всего, — начал он, — для осуществления этого плана мне понадобится тем или иным способом избавиться от супруга этой родственницы Плантагенетов. Но не это главное…

Он поднялся во весь рост и теперь смотрел на сидящего за столом человека сверху вниз. Ашер бен Соломон невольно втянул голову в плечи.