|
— Иногда я беру выходной, мистер Харлан. Если он совпадает с полнолунием, то заверяю вас, это чисто случайно. — Ходят слухи, что несколько месяцев назад вас порвал оборотень и теперь вы — одна из них. Он говорил по-прежнему спокойно, но к этому заявлению я была готова. И лицо, и тело у меня были на этот раз спокойны, потому что он ошибся. — Я не оборотень, мистер Харлан. Он чуть прищурился: — Я вам не верю, миз Блейк. Я вздохнула: — Честно говоря, мне все равно, верите вы мне или нет, мистер Харлан. Оборотень я или нет — это никак не влияет на то, насколько хорошо я поднимаю мертвых. — Слухи утверждают, что вы — лучший из аниматоров, но вы мне сами сказали, что слухи ошибаются. Вы действительно такой хороший аниматор, как говорят? — Еще лучше. — Опять же по слухам, вы однажды подняли целое кладбище. Я пожала плечами: — Такими разговорами вы можете вскружить девушке голову. — То есть вы подтверждаете, что так и было? — Это важно? Позвольте мне повторить: я могу поднять вашего предка, мистер Харлан. Я — один из немногих, если не единственный аниматор в этой стране, который может это сделать, не прибегая к человеческой жертве. — Я улыбнулась профессиональной улыбкой — яркой, светлой и лишенной какого-либо выражения, как электрическая лампочка. — Вас устроит следующая среда или четверг? Он кивнул: — Я оставлю вам номер своего сотового телефона. Можете звонить мне в любое время суток. — Вам срочно? — Скажем так: я никогда не знаю, когда может поступить предложение, перед которым мне трудно будет устоять. — Дело не только в деньгах, — предположила я. Он снова улыбнулся своей улыбкой: — Да, дело не только в деньгах, миз Блейк. Денег у меня достаточно, но работа, в которой есть новый интерес... и новые задачи, — такую работу я ищу всегда. — Вы бы поосторожнее со своими желаниями, мистер Харлан. Всегда есть кто-то, кто больше тебя и злее тебя. — Я такого пока не обнаружил. Тут я улыбнулась: — Либо вы страшнее, чем кажетесь, либо вам просто не попадались те, кто надо. Он поглядел на меня долгим взглядом, пока у меня улыбка не сползла с лица, и его мертвые глаза встретились с такими же моими. Меня заполнил колодец тишины — колодец мира, в который я погружаюсь, когда убиваю. Огромная пустота, наполненная белым шумом, где ничего не болит и ничего не остается. Глядя в пустые глаза Харлана, я гадала, есть ли у него в голове та же пустота с тем же белым шумом. Я чуть не спросила, но промолчала, потому что на миг у меня мелькнула мысль, что он врал, врал все это время, и сейчас попытается выхватить пистолет из кармана. Это объяснило бы, зачем ему нужно знать, не оборотень ли я. Миг-другой мне казалось, что сейчас мне придется убить мистера Лео Харлана. Я не боялась теперь, не нервничала, я просто приготовилась. Ему выбирать — жить ему или умереть. И ничего не осталось, кроме медленной вечности, спрессованной в секунду, ту секунду, где принимаются решения и обрываются жизни. Но он встряхнулся, почти как птица, оправляющая перья. — Я чуть было не собрался напомнить, что я сам по себе довольно страшная личность, но решил этого не делать. Было бы глупостью продолжать такую игру — как тыкать палкой в гремучую змею. Я все еще глядела теми же пустыми глазами, все также оставаясь в колодце тишины. |
