— Доживем до его визита, Кеннет, а там посмотрим. Вдруг этот инспектор Бигелоу не такой страшный, каким он тебе привиделся.

— Не знаю, не знаю, — протянул Кеннет, вклиниваясь в узкую щель между видавшим виды джипом и двухэтажным автобусом. — Я не понимаю, откуда он взялся. И что с ним делать.

— У меня есть несколько вариантов, что с ним делать. Задобрить, например.

— То есть дать взятку? Рита, сотрудники Казначейства денег не берут. Ты знаешь, что с ними делают, если застукают?

— Не знаю и знать не хочу. Впрочем, я не это имела в виду. Мы чисты как ангелы, поэтому что бы ни вменял нам этот инспектор Бигелоу, мы можем представить ему все бумаги, какие он захочет. И ничего предосудительного он там не найдет.

— Вот и спросишь его сама. Он обещал явиться к часу.

Рита рассеянно кивнула. Эти неприятности были неожиданными, однако сейчас ее наравне с загадочностью инспектора Бигелоу занимал вопрос: правильно ли она поняла то, что сказал ей Мэтью вчера.

Он выразился, кажется, совершенно ясно: ему хочется легких, необременительных и ни к чему не обязывающих отношений.

Все бы хорошо…

Проблема в том, что Рита поняла, что ей самой хочется уже совершенно другого.

Любви Мэтью — ни много ни мало.

Когда она успела в него влюбиться, Рита не знала. Теперь ей казалось, что с первого взгляда, хотя, конечно, она себя обманывала: в первые дни она Мэтью терпеть не могла. И уж потом как-то так получилось, что гораздо лучше с ним, а не без него; что он занимает больше половины ее размышлений; что прикосновение к нему отзывается в ней такой музыкой, что просто летать хочется. А уж по возвращении в Лондон, когда Мэтью возник на пороге ее кабинета, Рита все про себя поняла. Но вот про него она ничего не понимала. Ну ничегошеньки!

Мэтью с такой настойчивостью открещивается от серьезных (интересно, имеет он в виду под этим то же, что и она, или нет?) отношений… Это даже забавно в какой-то мере. К счастью, Рита сумела сохранить лицо и сделала вид, что ко всему относится с юмором. А как тут еще относиться? Не рыдать же у него на плече, уверяя, что он разбил ей сердце. Одна такое уже заявила, и, пожалуйста, ценный мужской экземпляр практически потерян для общества. Рита боролась с совершенно идиотским желанием разыскать где-нибудь координаты этой Линды и спросить у нее, что именно та сказала Мэтью. Эти слова — как бы они ни звучали — сделали его неуверенным, и, как это исправить, Рита не знает. Она вообще не знает, что с ним происходит. Может, ему и вправду надо лишь играть в симпатию с постоянной подругой. Что ж, значит, пусть пока будет так.

Час дня наступил быстро, как наступают все сроки, приближение которых ускорять не хочется. Рита сидела в своем кабинете, грызла кончик карандаша и предавалась некоторому сплину, что, впрочем, позволительно, учитывая то, как запуталась ее жизнь в последнее время. Элен, Мэтью, Дейк, а теперь вот еще привет из налоговой. Рита дорого дала бы, чтобы иметь возможность сейчас сбежать в парк и побродить немного по дорожкам, подумать, однако, увы, не могла покинуть кабинет. Именно туда должен был ровно в полдень явиться мистер Айзек Бигелоу.

Он и явился.

Был инспектор Бигелоу внушителен во всех смыслах этого слова. Монументальный джентльмен, облаченный в черный костюм (и не тяжко ему в такую жару! Погода сегодня уж слишком расщедрилась, почти тридцать пять). Обычно полные мужчины бывают добродушными, но этот холодно сверкал глазами из-под клочкастых бровей.

— Здравствуйте, миссис Льюис, — сказал он таким тоном, будто лягушку раздавил.

— Добрый день, мистер Бигелоу. Присаживайтесь. — Рита указала на кресло.