— Сходи, проверь, — кивнул Серов телохранителю Николаю, делая Троицкому знак, чтобы тот посидел пока в катере. Босс скрипнул зубами.

— Демьяныч, таблетки, — в обязанности другого телохранителя, Димы, входило напоминать шефу о времени приема лекарства от головной боли.

Серов предупредил Диму, что максимальный «плюс-минус» не может превышать четверти часа. При Сталине, напомнил Серов, пятнадцатиминутное опоздание приравнивалось к прогулу, а за прогул давали десять лет лагерей. А поскольку «архипелага ГУЛАГа» в распоряжении команды нет, то Диме за соответствующее опоздание придется просто оторвать голову. И скормить ее рыбам. И хотя знакомы они были давно и прошли вместе немало опасных испытаний, Дима не сомневался что угроза эта — не фуфел.

Впрочем, он и без того честно заботился о здоровье шефа.

Николай меж тем осматривал яхту. Там, как и предполагалось, не было никого, кроме Мошкарина — низкорослого, кривозубого и крайне неопрятного человека, который, однако, на чужую собственность чистоту наводил — как Бог.

— Я тут все вылизал! — браво доложил Мошкарин. — Чище, чем у английской королевы. Даже рынду надраил. Блестит, как у кота яйца!..

Медная рында — корабельный колокол — действительно блестела на солнце, как золотая.

— А гальюн? — строго спросил Николай.

— Обижаешь… Сверкает!..

— А сам-то чего такой грязный?

— Да тут бани нету.

— Хорошо. Иди в катер, я тебя отвезу.

Николай протянул подопечному 50 евро. Мошкарин с благодарностью принял деньги, мелко покивал. У трапа он столкнулся с Троицким, поклонился. Михаил Демьянович брезгливо поморщился и первое, что спросил, зайдя в кают-компанию:

— Что за вонючка?..

— Уборщика нашли. Мошкарин фамилия.

— Русский? — нахмурился Троицкий.

— Ну. Из Пензы.

— Баранки гну!.. Родину позорит вонью своей. Чтобы ноги его здесь больше не было!..

Николай понял слова шефа по-своему, тут же вышел на палубу и сообщил пензюку (он полагал, что именно так зовут уроженцев Пензы), что шефу срочно понадобился катер и Мошкарину придется добираться до берега своим ходом.

Уборщика это нисколько не смутило — он бодро нацепил на спину прорезиненный рюкзак со своим скарбом, легко прыгнул в залив и погреб к берегу, успев при этом приветливо помахать яхте рукой. Троицкий невольно улыбнулся.

— Акула сзади! — крикнул остроумный Дима. — Смотри, чтобы «болт» не откусила!..

— Где он живет-то?.. — спросил смягчившийся Троицкий. Таблетки к этому моменту подействовали, головная боль отступила.

— Да прямо на пляже, под лодками.

— А убирает вроде чисто… — Троицкий с сомнением глянул по сторонам, провел пальцем по поверхности стеклянного столика. Пыли не было.

— Чисто, Демьяныч! — подтвердил Дима, который явно симпатизировал уроженцу Пензы. — И берет всего полтаху, а эти долбаные арабы — в два раза дороже. И делают хуже. А этот вон как все к вашему приезду подготовил. Хоть сейчас в кругосветку!..

— Ладно, пусть ходит, — благодушно махнул рукой Троицкий и потянулся за виски. — А в кругосветку я бы с удовольствием…

— Демьяныч, не советую, — всерьез среагировал Серов. Своей избыточной осторожностью он все больше раздражал Троицкого.