|
Красота ее наследственная. Порода! Седые виски оттеняли немного смуглую кожу. Узкое лицо с презрительно опущенными уголками губ и насмешливо суженными глазами... Темные брови придворного красавца двойной кривизны, приподнятые у переносицы в обратном изгибе волны... - Хэлло, мистер Сэхевс! Как вы поживаете? Могу я видеть мисс Эллен? Он пожал узкими плечами. Мне удивительно не нравились его плечи и манера пожимать ими, особенно когда это заменяло ответное приветствие. Уж очень много о себе воображают эти черепки разбитого вдребезги... - Хэллоу, Рой! - послышался всегда волнующий меня голос Эллен. О! Это была настоящая девушка! - Хотите стаканчик или сигарету? Она вышла ко мне в пикантной пижаме, похожая на озорного мальчишку. Мы с ней закурили. Я не знал, с чего начать, а она полулежала в низком кресле у столика, сбрасывала пепел на ковер, раскачивая восхитительнейшей ногой, обтянутой пижамой, и норовила задеть меня кончиком свалившейся с миниатюрной ступни домашней туфельки. - Эллен, - сказал я сдавленным голосом, - мне надо с вами очень серьезно поговорить. - О'кэй, Рой. Я не считала вас склонным к серьезным разговорам. - У вас свободен вечер, Эллен? - Вы способны еще пить, Рой! Вы, кажется, уже побывали сегодня у дока. - Черт возьми! Как вы догадались? - О! Секретами дорожат только профессионалы! - Так что же вы заметили? - Во-первых, у вас очень постная физиономия. Потом, от вас пахнет чем-то неуловимым, специфическим. Наконец, пиджак ваш помят чуточку больше, чем считается шикарно... А на рукаве даже пятно. И вместе с тем вы свежи, как только что сорванный обезьяной банан. Ну, и есть еще кое-что... Но не будем хвастаться наблюдательностью. Эллен всегда меня удивляла. Ей только и недоставало навыков детектива. Я счел это за утонченное кокетство и сказал, что могу пить хоть всю ночь. - О'кэй! - сказала Эллен. - Я не люблю веселиться всухую. Я напомнил о серьезном разговоре, но она рассмеялась. Однако вдруг сразу переменилась и сказала, что ей тоже нужно мне сообщить что-то очень важное. Мы зашли в ближайший кафетерий, где пили только молоко, стоя около высоких, как стойки, столиков. Я рассказал ей о дневнике и о пекле. - Нам придется, пожалуй, расстаться, - промямлил я. - Я хотела сказать вам то же самое, милый Рой. Но кафетерий не располагает к подобным разговорам. Мы поехали куда-то на окраину Нью-Йорка и попали во второразрядную таверну. Мы сидели на высоких табуретках у стойки, за которой священнодействовала барменша с медными кольцами в ушах, и разговаривали: - Это очень здорово, Рой, увидеться в последний раз! - Почему в последний? - запротестовал я. |
