Потолок зала по краям — бордовый, в центральной его части, внутри желтой окружности, — аленький цветок из 12-ти лепестков. Тычинки и пестики цветка представлены жёлтыми металлическими нитями и белыми светильниками большой центральной люстры.

Жёлтый паркет и кресла бордового цвета в партере и амфитеатре. В бельэтаже, ложах и на балконах бордовые шторы с жёлтыми кистями. Бенуар без штор, за жёлтой стенкой с бордовыми подлокотниками. За похожими стенками все ярусы. На гладкие жёлтые участки стенок прикреплены светильники с яркими белыми лампами. Между ними жёлтая кружевная лепнина на розовом фоне. Внутреннее убранство лож и балконов в тёмных бордовых тонах.

Сцену окаймляет двойная жёлтая граница — сплошная внешняя и резная внутренняя. Над сценой занавес в виде трёх бордовых ступеней с золотистой оторочкой.

В правительственной ложе шторы и полукруглые занавеси тех же тонов, что и на сцене. Внутренние стены ложи — алые, освещены собственной люстрой. Над ложей — двуглавый золотой орёл на красном фоне.

Красновы сели на боковые места в одном из средних рядов партера. Присаживались они в полупустом зале и до начала представления имели возможность осмотреть многих зрителей, занимавших свои места позже.

На первом ряду в бенуаре расположились девушка с мамой, на которых Краснов обратил внимание перед входом в театр. Точнее, он засмотрелся на девушку. Она стояла в нескольких шагах от входа, отвернувшись на пол оборота от людей, вынужденно сбивающихся в дверях перед контролёрами, кого-то ждала. Спадающие до плеч чёрные локоны, прямой нос и линии приподнятого подбородка и длинной шеи в профиль, особенно выразительные на фоне предзакатного солнца. Гордая осанка спины, синие туфельки на длинных шпильках, на тон светлее туфель синее платье с вертикальными сборками — длинными, до земли, сзади, и короткими, открывающими стройные загорелые ноги выше середины бёдер, спереди.

Краснов уже насмотрелся за вечер на красивые дорогие платья. Каждая вторая из подтягивающихся к театру девушек и женщин стремились отличиться. Платье незнакомки выделялось среди отличившихся. Пошито оно было очень продуманно, объединяя линии лица, туловища и ног в цельный образ возвышенного создания, наречённого судьбой принцу, а, с другой стороны, являло подспудное требование женского естества найти себе достойного мужа. Краснов так и подумал о девушке невольно, как о томящейся принцессе, мечтающей если не о принце, то о рыцаре, но готовой выйти замуж за первого встречного. И даже посочувствовал ей и её избраннику, если такой был. Девушке потому, что мужчины обычно обходят требовательные создания стороной, тем самым усиливая женские ожидания. Тому же, кто не смог обойти, нужно было сочувствовать по определению.

Всё-таки оказалось, что принца у неё нет. А есть, кроме мамы, тётушки или мамины подруги, устроившиеся во втором ряду. Девушка сидела на лучшем месте, положив белый локоть на бархатный подлокотник, и рассеянно смотрела на сцену, отвернувшись от своих женщин и вряд ли слушая их разговор. Мама преданно смотрела своему ребёнку в спину, улыбаясь и явно любуясь лучшей для неё девушкой на свете.

В том же направлении, поближе, выделялась другая пара, устроившаяся на крайних боковых местах в партере: похожие друг на друга худобой и бледностью кожи среднего роста мужчина и женщина лет тридцати. Мужчина был небрит по нынешней моде, одет в джинсы и тёмно-синий пиджак с нашитыми на локти лиловыми накладками.