Они не прерывали разговора и за луковым супом, и когда подали второе. Хендрикс главным образом слушал, изредка поглядывал на Доусона, но не прерывал его. Когда подали кофе, психиатр закурил и выпустил кольцо дыма.

— Хочешь, чтобы я поставил предварительный диагноз? — спросил он.

— Да.

— Ты чего-то боишься? Можешь это точно определить?

— Да, конечно, — ответил Доусон. — Это что-то вроде видения. Но, наверное, Каррузерс рассказал тебе об этом.

— Он сказал, будто ты везде чувствуешь дохлых мух.

Доусон усмехнулся.

— На оконной раме. На пыльной оконной раме. Впрочем, это не совсем так. Обычно это только запах и ничего больше. На самом деле я ничего не вижу. Такое впечатление, что меня подводит обоняние.

— А этот образ не появляется в твоих снах?

— Если даже и появляется, то наутро я ничего не помню. Это началось недавно. Хуже всего то, что я все время знаю: рама эта настоящая. Чаще всего это случается, когда я вожусь с каким-то рутинным делом… и вдруг это ощущение, мгновенная иллюзия. Но чем бы я в эту минуту ни занимался, я знаю, что это только видение, и тогда откуда-то приносит запах дохлых мух на запыленной оконной раме.

— Что-то в стиле Красного Короля? Думаешь, будто ты объект чьего-то сна?

— Нет, все это мне снится. Все это. — Доусон окинул взглядом ресторан.

— Что ж, вполне возможно, — сказал Хендрикс, гася сигарету в пепельнице. — Здесь мы соприкасаемся с метафизикой, и я начинаю теряться. Не имеет значения, чей это сон, гораздо важнее, веришь ли ты в реальность видения, пока оно продолжается. Разве что это ночной кошмар…

— Наверняка нет, — ответил Доусон. — До сих пор моя жизнь шла без особых потрясений.

— Итак, подытожим, что нам известно. Ты не уверен в том, что именно тебя беспокоит. Твои видения являются просто символами. Если тебе удастся обнаружить, что обозначают эти символы, вся их структура рухнет и какое-либо подозрение насчет психического заболевания отпадет само собой. По крайней мере так происходит в большинстве случаев.

— Духи не появляются при свете дня, верно?

— Совершенно верно. Но пойми меня правильно: невротические состояния могут превратиться в настоящий психоз. Тебя мучает что-то вроде обонятельной галлюцинации, не сопровождающейся никаким видением. Ты хорошо знаешь, что оконная рама настоящая?

— Да, — подтвердил Доусон. — Кроме того, одновременно я чувствую что-то в своей руке.

— Осязательная галлюцинация? Как ты это ощущаешь?

— В моей ладони лежит что-то твердое и холодное. Понятия не имею, что это такое. Если бы я его шевельнул, могло бы произойти что-нибудь.

— А ты его шевелил?

Доусон долго молчал.

— Нет… — очень медленно проговорил он.

— Ну так пошевели, — посоветовал Хендрикс. Он вынул бумагу, карандаш и снял с руки часы. — Предлагаю тебе экспресс-тест на ассоциативные связи. Ты согласен?

— Почему бы и нет?

— Я хотел бы обнаружить происхождение твоей оконной рамы. Если существует какой-то психический блок или ты на чем-то зациклился, это должно проявиться. Что-то вроде весенней уборки. Когда регулярно прибираешь в доме, это экономит множество времени. Ты не оставляешь паутине никаких шансов. Если же позволить, чтобы пыль скопилась, можно заработать психоз, когда начнешь прибирать. Как я уже сказал, самое главное — найти причину. Когда ты ее обнаружишь и убедишься, что это просто огородное пугало, ничто больше не будет тебя беспокоить.