|
Через пару станций Арей вышел и, не оглядываясь, пошел вдоль платформы. Ведьма, монументальная, как ледокол, с легкостью проложила себе дорогу. – А ну брысь! Я пачкаюсь! Я вся в штукатурке! – сообщала она тем, кто медлил уступить ей дорогу. Зато Мефодий и Дафна едва протолкались, сносимые устремившимся в вагон встречным потоком. – Поберегись! У нас заразный буйный кот! – кричал Меф, однако пассажиры почему-то буйного заразного кота не боялись. Наверное, сами были буйные и заразные. Применять узконаправленную раздвигающую магию в вагоне было чревато. Могли быть жертвы. Кроме того, всякое Подземье – а метро относится к Верхнему Подземью – полно нежити и малопонятных энергетических существ, прорвавшихся некогда из других реальностей в результате всяких аномалий. Подняться на поверхность эти существа не могут. Глубины менее ста метров для них губительны. Однако здесь их мир, их царство. Кроме того, на некоторых ветках, особенно в центре города, встречаются неупокоенные души диггеров и метростроевцев. Последние обычно предпочитают одиночество и бродят в тоннелях. Это их бледные, полубезумные лица проносятся порой в окнах вагонов. Сильный заряд магии может притянуть эти существа, и, как мотыльки на свет, беспокойные духи хлынут на станцию. Повиливая последним вагоном, как пес хвостом, поезд втянул свое расхлябанное туловище в тоннель. К этому времени Арей оказался у мутного металлического зеркала, в которое машинист обычно смотрит перед тем, как закрыть двери. Убедившись, что рядом никого нет, барон мрака начертил на пыльном зеркале руну. Дождавшись, пока руна вспыхнет, Арей тяжело подпрыгнул и, животом перевалившись через край рамы, исчез. Меф видел, как он уходит в пустоту отражавшейся станции. Станции, на которой был только он один... Буслаев невольно наклонился и посмотрел на зеркало снизу. Обычное, чуть выпуклое, в раме. Вот Арей остановился, нетерпеливо оглянулся, махнул рукой. – Помоги девушкам! Поработай ступенькой! – сказала Улита. Когда Меф опустился на четвереньки, ведьма без церемоний наступила на спину крякнувшему Мефу, и настолько ловко, насколько позволяли ей габариты, забралась в зеркало. Даф последовала за ней. Ее легкая нога едва коснулась плеча Мефа. Буслаев поднялся. Улита уже стояла рядом с Ареем. Даф ловила Депресняка, которому вздумалось поцарапать когтями мрамор. На мраморе оставались следы. Мефодий оглянулся. Платформа уже наполнялась народом. Некоторые удивленно поглядывали в его сторону. «Неважно... Легендой больше, легендой меньше», – подумал Меф. Он разбежался, подпрыгнул и, пройдя сквозь зеркало, пропустившее его с некоторым затруднением, оказался по ту сторону. Руна медленно растаяла. В зеркале появились станция с пассажирами и круглые зрачки приближавшегося из тоннеля поезда. * * * – Где мы? – спросил Меф. Ни поездов. Ни пассажиров. Только лампы горят в пустоте, высвечивая уходящую вдаль платформу. – Да нигде особенно. В заглоте, – сказал Арей небрежно. – В заглоте? – Параллельные миры параллельны только в теории. На деле же магические поля иногда пересекаются. В результате часто случается так, что на пересечениях миров возникают дубли. Так называемые междумирия или точки перехода. Разумеется, такие дыры мы затыкаем, но на всякий случай запоминаем точки входа и выхода. Они, кстати, редко совпадают. – Почему редко совпадают? Арей подошел к врезанной в стену скамье. Всунутая горлышком между деревянными планками, в ней торчала пустая бутылка из-под ситро, которое не выпускалось уже лет двадцать. |
