— Леди Уоторби, я приношу свои извинения за утренний инцидент.

Он шагнул к стулу, поднял его, расположил близ стола и жестом предложил мне сесть. Демонстративно сложила руки на груди.

— Леди Уоторби, — судя по всему, выдержкой герцог не отличался, — я приму к сведению ваши требования, однако сейчас давайте просто приступим к трапезе.

Продолжаю молча стоять.

Резко выдохнув, герцог сжал спинку стула так, что тот затрещал, и отчаянно сдерживаясь, вопросил:

— Что еще не так?

Странный вопрос. Он не выполнил ни единого моего требования, он полностью проигнорировал все сказанное, вернувшись к тому, с чего начали, и не желая идти даже на малейшие уступки! Как минимум за столом мог бы присутствовать лакей, все не так страшно.

— Леди Уоторби, сядьте, — мрачно приказал оттон Грэйд.

— Я вас боюсь, — слова вырвались сами.

На секунду вновь показалось, что он кого-то убьет, но нет, сдерживаясь из последних сил, оттон Грэйд произнес:

— Могу я узнать, чем был вызван ваш безотчетный ужас?!

Пожав плечами, я поправила складки на юбке, скромно опустила взгляд и, любуясь кончиками фиолетовых туфель, мило ответила:

— Несовместимостью статуса вашей супруги, собственно, с жизнью.

В следующее мгновение молчаливый участник происходящих событий с треском скончался. Испуганно перевела взгляд с бывшего тяжелого дубового стула, а ныне обломков, на герцога Грэйда, эти самые обломки с ругательством швырнувшего на пол. Лорд закрыл глаза, постоял немного, видимо, пытаясь вернуть самообладание, и, извинившись, покинул беседку.

Однако радовалась я зря — вернулся он почти мгновенно, неся другой стул. Именно на него мне и было предложено сесть, причем жестом. И отказаться представлялось сродни самоубийству.

Подойдя, осторожно присела, лорд придвинул стул и занял свое место. В абсолютном молчании мне передали салфетку, и едва я расстелила ее на коленях, герцог задал нетривиальный вопрос:

— Вина?

— Леди не пьют, — холодно отрезала я.

Герцог молча наполнил свой бокал доверху. Залпом осушил до дна. Снова налил. Заметил мой взгляд и пить передумал.

— Салат? — был задан очередной вопрос.

Демонстративно огляделась, недвусмысленно намекая, что прислуживать за столом полагается совсем не герцогу. И услышала ледяное:

— В моем доме не прислуживают тем, кто способен обслужить себя самостоятельно! Салат?

Неожиданно поймала себя на мысли, что мне нравится правило, установленное герцогом. Это гораздо проще, приятнее и быстрее, нежели ожидание действий со стороны лакея. Однако лорду Грэйду следовало бы понять, что его собственное правило налагало на меня определенные… да что там налагало, открывало новые горизонты.

— Благодарю, — вежливо ответила я, но едва его светлость потянулся к блюду, добавила: — Однако я способна обслужить себя самостоятельно.

И поднявшись, совершенно спокойно набрала и салат, и паштет, и отварные овощи, избегая разве что странных красных гадов под не менее непонятным мне соусом из фруктов. Обслуживать себя было не впервой — в лицее придерживались строгих правил, так что даже стирка мне была вполне по силам, — а потому, наполнив блюдо, я вновь села на место и приступила к обеду.

Некоторое время герцог молча смотрел на то, как я ем. Затем, наполнив собственное блюдо, также приступил к трапезе. Через несколько минут я встала, наполнила свой бокал водой, вновь присела на стул. Герцог, проследив взглядом за моими действиями, налил себе вина. Несомненно, было бы благоразумнее промолчать, но:

— А матушка Иоланта всегда говорила, что мужчинам в возрасте алкоголь вреден.