Слуге она приказала:

— Растопи-ка посильнее камин. В этой комнате должно быть жарче, чем в августовский зной. И еще принеси горячей воды и полотенце. — Она взяла несколько подушек. — Джонатан, когда я приподниму его, подложи подушки ему под голову и плечи. Нужно, чтобы плечи были выше ног. Вот так. Теперь принеси побольше горячих кирпичей и положи между одеялами.

В комнату вбежал запыхавшийся лекарь, его черная шапочка съехала набок.

— Леди, это тот раненый молодой человек?

— Да. Это сир де… это сын лорда Фитцстивена.

— Сир де Расин? — Лекарь склонился над телом. — Н-да, н-да, н-да.

— Он будет жить?

— Думаю, да. Но он потерял, много крови. Он вспыльчивый человек?

— Я так не думаю.

— Вот и хорошо. А вы не знаете дату его рождения? Я должен свериться со звездами

— Может, вы лучше зашьете его рану?

— Да, леди. Я как раз и собираюсь это сделать. Прижмите вот здесь, рядом с раной, а я подготовлюсь.

Ориел была довольна собой. Хотя у нее кружилась голова при виде впивающейся в плоть иглы, она оставалась рядом, пока лекарь занимался раненым. Наконец рана была промыта, зашита и забинтована, после чего лекарь ушел. Он сказал ей, чтобы через некоторое время она перенесла подушки из-под головы молодого человека под его ноги.

Выполнив эти инструкции, Ориел подвинула стул к кровати раненого и, усевшись поудобнее, стала смотреть на него. Вошли слуги с горячими кирпичами, а за ними Лесли,

— Клянусь святыми, дорогая кузина, наш сонный дом поднят на дыбы. Представляю, какой переполох будет, когда он проснется.

— Что за человек передал его тебе? — спросила Ориел.

— Не знаю. Я никогда не видел его раньше. Странный тип. Сказал, чтобы я как следует позаботился о его сокровище — имея в виду Фитцстивена, как я полагаю.

— И затем ускакал?

— Да, — ответил Лесли. — Очень странная история.

— Ориел!

Ориел и Лесли вздрогнули. В дверях стояла Ливия.

— Ориел, почему ты здесь? Лекарь сказал, что ты его выпроводила.

— Я могу посмотреть за сиром де…

— Расином, — сказал Лесли.

— Я могу смотреть за сиром де Расином не хуже, чем лекарь. Нужно только не спускать с него глаз и следить, чтобы он был в тепле, — вот и все.

— После того, как ты вышвырнула сира де Расина из нашего дома, как какого-нибудь мелкого торговца, — сказала Ливия, — меня удивляет твое повышенное внимание к нему.

— Это просто христианское милосердие, тетя.

— Невероятно. Но, может быть, раз ты проявляешь такую заботу о нем, я увижу тебя наконец замужней дамой?

— Думаю, нет, — отрезала Ориел.

Ливия вышла, недовольно фыркнув. Лесли также ушел, и остальную часть дня Ориел провела у постели раненого одна. Она попросила, чтобы ей принесли книги, и занялась перечитыванием стихов Уайтта.

Уже к концу дня Лесли сообщил, что отыскались люди Фитцстивена: тот, которого звали Рене, требовал, чтобы ему дали возможность увидеть хозяина, отказываясь до этого принимать какую-либо помощь. Все они здорово поморозились и нуждались в уходе. Среди них был раненый.

К вечеру Ориел задремала у постели больного. Около полуночи пришел сэр Томас настоял на том, чтобы она отправилась к себе. Ориел согласилась лишь после того, как он обещал прислать вместо нее Нелл. Утром она вновь заняла прежнее место.

Из-за мыслей о том, насколько опасна рана, она плохо спала. Ориел ругала себя за то, что поглощена заботой о человеке, которого так и не смогла выбросить из головы.