‑ Хочешь кофе?

‑ Некогда, ‑ вздохнула я, вранье чистой воды, но в этих стенах я, по не совсем ясной причине, сегодня чувствовала себя неуютно и не хотела задерживаться даже для того, чтобы поболтать с Риткой. Она относилась к крайне незначительной части человечества, которую я именовала друзьями. Деду она была очень предана, совершенно искренне считая, что он заслуживает уважения и даже любви. В этом вопросе я не всегда могла с ней согласиться, и опасную тему мы старались не затрагивать. После нашего воссоединения с Дедом она вроде бы была счастлива, по крайней мере, раз двадцать сказала: "Наконец‑то вы дурака валять перестали и мне нервы мотать", но в наш союз, должно быть, не особо верила, потому что с тех пор взяла привычку пытливо меня разглядывать, как будто ожидая подвоха. ‑ У себя? ‑ мотнула я головой в сторону дубовой двери.

‑ Ага. Только у него народу...

‑ Ясно. Скажешь Деду, я жду его дома.

‑ Хорошо.

‑ Пока, ‑ бросила я.

Ритка все‑таки не удержалась от вопроса:

‑ Как у вас?

‑ Отлично.

‑ Когда ты так говоришь, хочется тебя придушить.

‑ Рита, это зависть. С ней надо бороться.

‑ Иди отсюда, ‑ весело фыркнула она, и я удалилась.

Дома я оказалась где‑то через час, Сашка лежал в гостиной, поглядывая на телевизор.

‑ Привет, зверь, ‑ крикнула я, он неохотно сполз с кресла и посеменил мне навстречу. ‑ Идем гулять, ‑ порадовала я его, прихватив мячик.

Во дворе дома, где жил Дед, а теперь и мы с Сашкой, был небольшой парк, всего‑то десяток деревьев, но жильцы им очень гордились. Моя собака парк по неведомой причине терпеть не могла, и мы отправились таскаться по улицам. В чужом дворе побегали за мячиком, познакомились с девочкой Настей и котом, чье имя установить не удалось, Сашка очень весело проводил с ними время, а я сидела на скамейке и размышляла о смысле жизни, типа, вот еще один день прошел, и что?

‑ Жаль, что я не собака, ‑ поведала я Сашке по дороге домой. ‑ Никто не научил дуру предаваться простым радостям. ‑ Сашка посмотрел укоризненно и отвернулся.

Входя в квартиру, я услышала, как звонит телефон, и поспешно ответила. Детский голос звучал возбужденно:

‑ Ольга Сергеевна? Это Иван, ну, тот, у кого мобильный украли.

‑ Слушаю тебя, Иван, ‑ улыбнулась я.

‑ Его вернули. Парень позвонил и сказал, что нашел мобильник. А там мой номер забит, домашний, вот он и...

‑ Отлично. Видишь, есть на свете хорошие люди.

‑ Ага. Спасибо вам.

‑ Мне‑то за что?

Он вроде бы смутился, но повторил:

‑ Спасибо. Мама сказала, я обязательно должен вам позвонить. Я бы и сам позвонил... А что теперь с милицией делать?

‑ Ничего, ты не волнуйся, я все устрою. А что за парень нашел мобильный?

‑ Ну.., взрослый уже, зовут Влад. Он его нам домой принес. Мы с ним поболтали немного, хороший парень, он мне компьютер починил. Сказал, если опять что‑то сломается, я могу ему позвонить.

Я улыбнулась. Прежде всего порадовалась, что телефон мальчишке вернули, но и поведение Влада пришлось по душе.

Мы простились с Иваном, и я подмигнула Сашке, который, задрав голову, досуже подслушивал.

‑ Вот видишь, одно доброе дело мы все‑таки сделали, так что, если верить оптимистам, день прошел не зря.

Я покормила Сашку, размышляя, стоит ли приготовить ужин или обойдется, тут позвонила Ритка.

‑ Слушай, совсем забыла тебе сказать. Сегодня Прохоров народ собирает по случаю десятилетия своей фирмы. Дед намерен его осчастливить своим присутствием и тебя просил быть. Так что давай туда.

‑ Может, Прохоров твой перебьется? ‑ пробубнила я, пытаясь справиться с приступом лени.

‑ Да мне этот Прохоров.