Потом она услышала спокойный и величавый голос Люция, и наконец настал момент, когда он должен был надеть на ее пальчик обручальное кольцо. Люций снял золотой перстень, который носил на мизинце правой руки, и надел его на безымянный палец левой руки Пэнси. Кольцо пришлось впору. Пэнси и Люций опустились на колени для благословения.

Пэнси чудилось, что благословение нисходит на них с небес, и трепет и ощущение бесконечного счастья и покоя посылает им Всевышний, и она обращалась к нему, чтобы он вразумил ее и наставил, как пронести это счастье через всю их совместную жизнь и сделать жизнь любимого человека счастливой и спокойной, как он того заслуживал.

Викарий, благословив их, сошел с алтаря и направился в ризницу, а они, преклоненные, переполненные ощущением новой жизни, нежно поцеловали друг друга, поднялись с колен и, держась за руки, как и положено, последовали в ризницу за викарием, где состоялась запись регистрации в церковной книге.

Выйдя из ризницы, они двинулись к выходу, преисполненные благостности, вряд ли сознавая, что теперь всегда будут вместе и никогда уже не расстанутся. Они шли не торопясь и уже были у двери, как Пэнси неожиданно вскрикнула. На каменном крыльце стоял человек и наблюдал за ними. Едва заметная улыбка пряталась в углах губ, и слегка усталые глаза смотрели на нее с большой долей лукавства.

– Ваше величество! – прошептала Пэнси в испуге и склонилась в глубоком реверансе.

– Итак, леди Пэнси, вы обвенчались, – сказал Чарльз. – Весьма скромно, конечно, хотя сам король присутствовал на церемонии,

Пэнси поняла, что его величество, как всегда, подшучивает, но была в замешательстве и, бросив взор на короля, перевела глаза на, стоящего рядом, Люция. Тот пристально смотрел на его величество, сохраняя гордую осанку и выправку, как гвардеец на торжественном смотре. Но Пэнси заметила, как Люций побледнел, увидев, что король внимательно изучает его лицо. Были они одного роста, и глаза смотрели прямо в глаза, На мгновение во взглядах отразилась оценка, какую каждый дал другому, Они смотрели друг на друга не как король и подданный, а как двое мужчин одного сословия, Чарльз заслонял собой проход, держа в одной руке шляпу с плюмажем, в другой – хлыст, и пройти мимо было невозможно,

– Вы Люций Вайн, – произнес король. – Давненько мы с вами не встречались,

– Пятнадцать лет, сир, – ответил Люций.

– Я не забыл, – кивнул Чарльз. – Я частенько потом смеялся, вспоминая то представление, которое вы устроили, когда мчались на коне в моей шляпе, а люди Кромвеля неслись вслед, приняв вас за меня. Хотя в то время мне было, признаться, совсем не смешно и я, по правде сказать, думал, что пробил мой последний час. Вот тут-то вы и пришли на помощь!

– Я был счастлив оказать услугу вашему величеству,

– И вот теперь вы женились на любимой фрейлине королевы.

Пэнси все еще была в смятении. Разве король не понял, кто перед ним? Неужели он не знает, что разговаривает не только с Люцием Вайном, спасшим ему жизнь, но с Белоснежным Горлом, известным разбойником? Нет, Люцию необходимо либо сразу же подавать прошение о помиловании, либо попытаться немедленно скрыться – нервы ее были напряжены до предела. И в этот момент Чарльз вышел на крыльцо и, обращаясь к Люцию, громко произнес:

– Разрешите представить вас сопровождающей меня свите. После всего, что рассказала о Стейверли ее сиятельство, да и еще кое-кто, у меня появилось желание увидеть поместье самому. Сегодня утром я решил посетить эти места. И вот я здесь, вместо того, чтобы находиться в Хэмптон-Курте. Да, должен сказать, что, перед тем как въехать в парк, мы заметили много необычного.

Пэнси обвела глазами церковный двор. Нет, бежать не удается. Многочисленная свита заполнила все пространство, и самое главное, Пэнси заметила Филиппа Гейджа.