– Итак, многие просили вашей руки, – задумчиво проговорил он. – И кузен Рудольф тоже?

Она покраснела:

– Ему нужны мои деньги. Если он кого-то и любит, то только леди Кастлмэн.

Люций резко отошел от нее. «Чем я могла оскорбить его», – растерянно подумала Пэнси. Повернувшись к ней спиной, он произнес:

– Рудольф хочет жениться на вас! Что ж, вам следует принять предложение и вернуться в Стейверли. Для вас это лучший выход. Мне же будет приятно сознавать, что именно вы живете здесь в качестве маркизы.

Пэнси ничего не ответила. Ее охватила невыразимая печаль. Он отказывался не только от Стейверли, но и от нее самой.

– Я представляю, как вы принимаете гостей в серебряном салоне, – продолжал Люций. – Украшаете его цветами – красные розы на фоне серых стен… Идете в кладовую наполнить бутылки и склянки целебными бальзамами от всех болезней… Сидите во главе стола в зале и наблюдаете, как ваши гости едят с золотых блюд и пьют из хрустальных кубков, украшенных фамильным гербом. И стоя у окон комнаты, любуетесь на ваших детей, которые удят рыбу в пруду или играют в мяч на лужайке, а собаки бегают вокруг со звонким лаем… Таким я вижу ваше будущее.

– Но только не с Рудольфом, не с Рудольфом!…

Слова вырвались у Пэнси неожиданно для нее самой. Он повернулся и посмотрел на девушку. В его глазах была боль. Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность, затем он кинулся к ней и заключил в объятия. Она затрепетала, глядя на него, прелестные губы приоткрылись в предвкушении чудесного поцелуя. Он с нежностью смотрел на ее прекрасное лицо, озаренное волшебным внутренним светом. Наконец срывающимся от волнения голосом произнес:

– О любовь моя, как я могу отпустить тебя? Я так люблю тебя!

Он прижал ее к себе и стал целовать с такой страстью, с какой умирающий от жажды припадает к живительному источнику. Они прильнули друг к другу и застыли в невыразимом блаженстве. И в то же мгновение почувствовали ужас от предстоящей разлуки. Пэнси и Люций знали, что опасность нависла над ними как меч.

– Моя дорогая, моя любовь! – шептал Люций, целуя ее сияющие глаза, горящие щеки, нежную шею. – Моя милая, моя любовь, я мечтал о тебе всю жизнь!…

Она обвила руками его шею, ощущая теплоту и нежность его кожи.

– Я люблю тебя! Дорогой мой, я люблю тебя…

Губы их слились в поцелуе. Казалось, они простояли так, поглощенные охватившим их чувством, целую вечность. Воистину, влюбленные часов не наблюдают… Все было забыто – и Уайтхолл с его интригами, и солдаты, крадущиеся к поместью… Они очутились в чудесной стране, где, кроме любви и страсти, ничего не существовало.

Полено, треснувшее в камине, вернуло Пэнси к действительности. Высвободившись из объятий, она воскликнула:

– Любимый, тебе угрожает опасность! В любую минуту сюда могут нагрянуть солдаты. Я не могла сразу приехать, потому что должна была присутствовать на обеде в банкетном зале. Скоро здесь появятся солдаты, их проводник наверняка знает дорогу. Тебе надо бежать! Предупреди своих людей, седлайте лошадей.

– Я не могу сейчас бежать. Что такое опасность, когда любимая рядом!

– Будь благоразумен, – умоляла Пэнси. – Если тебя арестуют, я буду просить, чтоб арестовали и меня. Если тебе суждено умереть, я умру вместе с тобой!

Наконец Люций очнулся.

Он быстро поцеловал Пэнси, подошел к двери и, открыв ее, прокричал в темноту зала:

– Джек, быстро ко мне!

Послышались шаги, и на пороге появился Джек. Он был похож на Гарри, только более коренастый, с темно-каштановыми вьющимися волосами.

– Предупреди всех, что мы немедленно выезжаем, – распорядился Люций.