В одно мгновение ей открылась вся правда. Кэтрин казалось, что ее ударили. У нее подогнулись колени. Любовь Эндрю к ней была совсем не такой недавней, как она полагала. Он любил ее уже... шесть лет. Он привез с собой эти письма из Египта, все время хранил их, а теперь отдал ей. И даже платок, который она ему подарила. Расстался со всем, что напоминало бы о ней, потому что она сама его прогнала.

Кэтрин заплакала. Все те годы, пока она страдала от одиночества, выносила жестокое пренебрежение мужа, смирялась с его отказом от нее и Спенсера, Эндрю ждал ее, нуждался в ней, любил ее.

Она вдруг осознала всю силу его любви и преданности, почувствовав себя такой одинокой и маленькой. Кэтрин почти физически ощущала, как рушится стена, которую она воздвигла вокруг себя и своего сердца, и чувствовала себя такой беззащитной. Несомненно, что больше нельзя было этого скрывать. Она не просто хочет Эндрю, она его любит.

Рыдание вырвалось из груди Кэтрин. Плотнее сжав дрожащие губы, она вскрикнула от нетерпения. Позже она, конечно, может поплакать, хотя оставалась еще надежда, что плакать все-таки не придется. Сейчас надо подумать, куда мог отправиться Эндрю, придумать, как помочь ему в деле с Кармайклом, а уж потом объяснять, какой дурой она была. И молить, чтобы он простил ее за тот страх и смятение, которые принесли столько горя им обоим.

Прижав кольцо и письма к груди, Кэтрин подошла к окну. Золотистая полоса уже пролегла над горизонтом. Скоро взойдет солнце. Кэтрин бросила взгляд на стоявшие в отдалении конюшни и в недоумении заморгала: знакомая широкоплечая фигура Эндрю приближалась к двойным дубовым дверям. Ее сердце подпрыгнуло от облегчения. Он еще здесь! Если поспешить, то можно его остановить. Но если Кармайкл где-то поблизости, надо принять некоторые предосторожности.

Кэтрин бросилась к себе в спальню, вытащила старую шляпную коробку и вынула из-под кучи старых перчаток маленький пистолет с перламутровой рукояткой. Сунув в коробку кольцо и письма Эндрю, она задвинула ее на место. Проклиная себя за медлительность, она быстро оделась, положила пистолет в карман платья и выбежала из комнаты.

Глава 20

В сердечных делах современная женщина всегда должна демонстрировать осторожность и благоразумие. Однако бывают случаи, когда судьба сталкивает современную женщину с человеком, который проникает за возведенные ею оборонительные сооружения и растапливает лед в ее сердце. Если джентльмен испытывает те же чувства, что и она, ей следует признать, что чудо свершилось! Саrpe hominis, то есть не выпускать его из своих рук, проще говоря, сцапать!

Эндрю замешкался в дверях конюшни, пытаясь привыкнуть к полумраку. С пистолетом в руке, он медленно обвел взглядом обширное помещение, напряженно прислушиваясь. Он ждал любой неожиданности, но все было в порядке, хотя Эндрю вдруг забеспокоился, потому что нигде не было видно Фрицборна. Ведь конюх уже должен был вернуться из Ролстон-коттеджа.

Эндрю еще раз заглянул в третье стойло, где в углу на подстилке поверх кучи сена спал Шедоу. Надо будет распорядиться, чтобы щенка доставили к нему в дом. И вернуть Афродиту. Видит Бог, у него не хватит духу самому возвращаться в Литл-Лонгстоун.

Эндрю вошел в кладовую. Положив пистолет на старый верстак, он потянулся за седлом для Афродиты и тут услышал голос Спенсера:

– Вы уезжаете, мистер Стэнтон?

Эндрю резко обернулся. В дверном проеме стоял мальчик, в его глазах читалось смятение и горе.

Эндрю ужаснулся. За ним охотится Кармайкл, и Спенсеру здесь совсем не место. Скрывая тревогу, он подошел к мальчику.

– Что ты здесь делаешь?

– Хотел поиграть с Шедоу. Когда я выходил из дома, то видел, как вы вошли в конюшню. Вы уезжаете?

– Боюсь, что да.

На лице Спенсера появилось выражение обиды.

– Даже не попрощавшись?

Эндрю почувствовал острый приступ стыда и вины.