— Теперь для большинства женщин жизнь в городе будет прекращаться к половине пятого, когда начинает смеркаться. А женщины одинокие и те, чьи мужья работают по ночам, не найдут покоя даже в собственных квартирах. А как же ездить в машинах? Как отпустить дочь в школу, на работу, на прогулку, да куда угодно, если неизвестно, вернется ли она домой? Да эти чертовы примеры можно приводить до бесконечности! А ты тут сидишь и доказываешь, что это, мол, в порядке вещей! И еще одно, раз уж мы тут затеяли разборку. Я — детектив-инспектор, и ты у меня в подчинении. Так что изволь впредь обращаться ко мне как положено. За шесть месяцев я тут ничего, кроме неуважения к себе, не видела. И теперь требую, чтобы ты вел себя должным образом.

Кэйт поднялась со стула и при воцарившейся тишине стремительно вышла из буфета.

К Уиллису подошел сержант Спенсер и, увидев, как он вздыхает, сказал:

— Мегера выпустила когти? Сука паршивая! Да вздумай она так со мной разговаривать, я врезал бы ей по физии!

— Какой храбрый выискался! — донесся со стороны соседнего столика женский голос. — Ты, может, и есть тот самый насильник? Он тоже врезал своей жертве по физиономии! Нос ей сломал.

— Заткнись ты! — Спенсер вернулся к своему столику. — Чертовы бабы! И кто только придумал брать их в полицию? Их бы прямым ходом в психушку — и все дела! А об этой Барроуз и говорить нечего! Совсем сука взбесилась! До чего наглая!

— Ей, между прочим, поручили расследование этого дела, так что умолкни!

Спенсер бросил взгляд на говорившего.

— Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. А мне так эта блядь просто давит на психику!

— На психику давит? С какой стати? Да ты не в порядке, парень.

Все расхохотались.

Тогда Спенсер, держа в одной руке чашку с чаем, ткнул средний палец другой руки под нос говорившему.

— А ну-ка, Фишер, поводи глазами!

Фишер ухмыльнулся:

— Попроси хорошенько, тогда, может, и повожу! — И он несколько раз кокетливо поднял и опустил свои длинные ресницы.

Спенсер допил чай, но никак не мог успокоиться. Проклятые потаскухи! Разве влезешь к ним в душу? Может, эта сучка О’Лири сама на грех нарвалась? Впрочем, не его это дело!

Кэйт Барроуз вернулась в свой кабинет. Надо взять себя в руки! Обругала Уиллиса! Но он просто достал ее. И если бы он один! Так ведь в ЦБР Грэнтли почти все такие!

Кэйт провела ладонями по лицу. Сколько унижений ей пришлось пережить с того дня, как она поступила на службу в полицию! Не она первая, не она последняя — такая это профессия. Зато платят здорово…

Сейчас она приступит к изучению материалов дела, как всегда, постарается запомнить все до мельчайших подробностей, не то что ее коллеги-мужчины. Но только она открыла папку и углубилась в чтение, как в дверь постучали.

— Войдите!

На пороге стоял сержант Уиллис.

— Слушаю вас. — Голос ее звучал сухо и официально.

Уиллис отрапортовал:

— Мэм, вас просит к себе старший инспектор Рэтчет, если, конечно, вы не очень заняты.

— Благодарю вас, Уиллис.

Она смотрела, как он повернулся на каблуках и вышел из кабинета. «Ну, Кэйт, — сказала она себе, — ты заслужила „пятерку“».

— Сэр, вы хотели видеть меня?

Рэтчет встретил ее улыбкой.

— Садитесь, Кэйт. Полагаю, вы уже знаете, что на нас обрушилась вся центральная пресса?

— Нет, не знаю. — Кэйт поморщилась. — Но догадываюсь! Иначе и быть не могло!

— Да, хорошего от них ждать не приходится.