– Не смешно, – надулась Беда.

– Вот и мне тоже. Какого чёрта ты без конца вступаешься за этого ублюдка?! Мало тебе пропавших сотовых и двух убийств?!

– У меня чутьё, интуиция…

– Элка, жизнь – это не твои книги. Берёшь сюжеты из головы, вот и бери!! Не надо отрицать очевидные факты! Убийца – тот, на кого указывают милицейские сводки, а не тот, на кого тебе заблагорассудится указать на последней странице своего детектива.

Справа показалась заправка. Затормозив, я пошёл вставлять «пистолет» в бак, потому что терпеть не могу, когда это делают парни в комбинезонах.

– Оплати в кассе пятьдесят литров! – крикнул я Беде.

Прошло две минуты, прежде чем она появилась передо мной бледная и растерянная.

– Что?! – спросил я, чувствуя, как холодеет под ложечкой. – Что там опять стряслось?!

– Бизя, все наши деньги пропали, – прошептала Беда.

Я бросился в кабину. В бардачке, запирающемся на ключ, хранились все деньги, выделенные нам спонсорами на топливо и питание. Когда я последний раз заправлялся, там было тридцать пять тысяч.

Замок был аккуратно взломан, и то, что дверца прилегает неплотно, не сразу бросалось в глаза.

Денег не было. Ни копейки. Но я зачем-то пошарил в пустом пространстве рукой.

– Катастрофа, – сказал я. – Какой же я идиот!

Все столпились у меня за спиной, что-то спрашивали, советовали, успокаивали и упрекали одновременно. Я почти ничего не слышал. Я понимал только одно – топлива в баке километров на двадцать, еды тоже немного, а мне всю нашу гоп-компанию надо в целости и сохранности довести до монгольской границы, а потом доставить обратно в Сибирск.

– Бизя, я была неправа, – как сквозь вату услышал я голос Элки. – Этот Дэн действительно – псих, вор и убийца! Давай заявим в милицию о пропавших деньгах!

* * *

Есть три способа пережить шок.

Первый – напиться.

Второй – тоже напиться.

Третий – очень сильно напиться.

Попытка обойтись первыми двумя способами неизменно заканчивается третьим.

Загвоздка была только в том, что не было денег.

Вернее, нет. Настоящая загвоздка состояла в том, что всё-таки я был завуч. Другими словами – заместитель директора по воспитательной части. Первый раз меня в названии моей должности напрягало слово «воспитательной».

Может ли замдиректора, отвечающий за воспитание детей, позволить себе напиться?!.

А с другой стороны, что я – не человек что ли?!!

– Скажи, Элка, завуч не человек?!

– Человечище! – пробормотала Элка, пересчитывая у барной стойки деньги, которые мы всей командой наскребли по карманам.

На основную часть этих денег мы залили солярку, а оставшуюся единодушно решили пропить в придорожном кафе. Самое удивительное, что это решение одобрила даже консервативная Викторина Юрьевна. Видимо, и у «синих чулков» бывают минуты человеческого просветления.

– Мне водки, – сказала Лаптева. – Дешёвой и побольше.

– Понятно, что дешёвой, – усмехнулся я.

– Ясное дело, что побольше, – хмыкнул Абросимов.

Единственным человеком, по отношению к которому наше мероприятие выглядело вопиюще непедагогичным, был Гаспарян. Но Ганс заявил:

– Вы меня не стесняйтесь. Я же взрослый человек! Я всё понимаю.

– Пять по алгебре! – выкрикнул Обморок и панибратски похлопал его по плечу.

Заведение называлось «Ням-ням». Это была кафешка с сомнительным ассортиментом спиртного и сомнительным персоналом в количестве одного человека. Мы заняли стол у окна. Парень в замызганном белом переднике принёс три бутылки водки, жареного цыплёнка и шесть солёных огурцов – это всё, на что нам хватило оставшихся после покупки бензина денег.