- Я вернулся в Лос-Анджелес, чтобы вернуть свою любовь. – Сказал Малкольм, в его глазах виднелась скорбь. – Все самые великие фильмы всегда о любви. Любовь теряется, потом снова находится. Разрушается и восстанавливается. Покупается, затем продается. Умирает и вновь рождается. Мне нравятся фильмы, но, кажется, мы стали забывать, о чем они должны быть на самом деле. Взрывы, спецэффекты – это не то, что я на самом деле увидел в этом фильме. А увидел я сигаретный дым, исходящий из подкуренной сигареты, который небесным огнем освещал очертания женщин, предавая им облик ангелов. – Малкольм вздохнул. – Я пришел сюда, чтобы возродить истинную любовь.

- О, Малкольм. – Сказала Друзилла и залилась слезами. Ливви передала ей салфетку из пиццерии. – Почему у тебя нет парня?

- Но я натурал! – удивленно воскликнул Малкольм.

- Почему тогда у тебя нет девушки? Тебе бы стоило найти себе подружку из Нижнего мира. Может быть, вампиршу, которая может жить вечно.

- Оставь личную жизнь Малкольма в покое, Дрю. – Сказала ей Ливви.

- Не так-то просто найти настоящую любовь. – Проговорил Малкольм, указывая на экран, в котором целовались люди.

- Найти такую же любовь, как в фильме – сложно. – Сказал Джулиан. – Потому что это практически невозможно.

- Что ты имеешь в виду? – Спросила Кристина. – По-твоему, настоящей любви не существует? Я не верю в это.

- Любовь – это не просто ехать с кем-то в аэропорт. – Сказал Джулиан. Он наклонился вперед и Эмма могла видеть только кусочек руны парабатая на его ключице, исчезающую за краем

его футболки. – Любовь – это именно провожать этого человека в дальний полет. Вот и все.

- А у тебя есть тот, кого бы ты хотел проводить? - отозвался Тай с нотками сомнения. Он убавил громкость на плеере, хотя все еще можно было услышать легкие звуки дребезжания, доносящиеся из его наушников.

Джулиан ловко подхватил пульт. Фильм подошел концу, поэтому по черному экрану медленно поползли титры.

- Когда ты любишь кого-то, то вторую половину твоей истинной сущности начинает занимать другой человек. Ты начинаешь замечать его присутствие во всем: в воздухе, которым ты дышишь, в воде, которую ты пьешь. Иногда тебе кажется, что он пробрался настолько далеко, что его можно ощутить глубоко под кожей, внутривенно. Его прикосновение оставляет обжигающий отпечаток на коже, голос звучит, как самая чарующая соловьиная песнь, а любые идеи и мысли тщательно запоминаются и бережно хранятся в твоей голове. Каждый его ночной кошмар причиняет боль, а сладкий сон оставляет приятное тепло внутри, ведь вы чувствуете друг друга как никто другой. Ты не будешь считать его идеальным человеком, ведь ты знаешь о всех его недостатках, о правде, скрытой глубоко внутри, о самых потаенных секретах. И они никогда не будут пугать тебя. Ты будешь дорожить каждым из них, ведь они уже делают совершенством того, кого ты любишь. Поэтому ты будешь хотеть видеть их в нем. Ты будешь хотеть…

Он резко замолчал, осознавая, что каждый взгляд был устремлен на него.

- Ты будешь хотеть чего? - Дрю готова была просверлить в нем дыру своими огромными глазами.

- Ничего. - Произнес Джулиан. - Что-то я разговорился.

Он выключил телевизор и схватил в руки коробки от пиццы. - Пожалуй, выброшу их. - С этими словами он вышел из комнаты.

- Когда он влюбится, - сказала Дрю, глядя ему вслед, - это будет просто… вау.

- После этого, вероятнее всего, мы его больше не увидим. - Пробормотала Ливви. - Да уж, счастливица, кем бы она ни была.

Брови Тая поползли вверх. - Ты шутишь, да?- Спросил он. - Ты ведь не имеешь в виду, что мы его совсем-совсем, никогда-никогда больше не увидим?

- Определенно совсем-совсем и никогда-никогда. - Ответила Эмма. Еще с юных лет Тая озадачивали подобные фразы, коими люди старались так красиво изложить свои мысли.