— Ваши слова звучат довольно убедительно, — сказал он. — Я сейчас пытаюсь припомнить, какой же, на самом деле, интерес преследовали вы во всем этом деле?

— Элисон Вейл, — сказал я. — Я должен найти ее и устранить то, что мешает ей принять участие в съемках телерекламы. Не обязательно в том порядке, каком я сказал, но все равно это мой единственный интерес в этом деле.

— И заставить Глорию Ла-Верн исчезнуть навсегда? — Он холодно улыбнулся мне. — Добиться этого будет намного сложнее, чем вы думаете, Холман.

— Что это, черт вас возьми, означает?

В дверь позвонили.

— У нас совсем нет времени, Чарли, — сказал я.

— Да. — Быстро кивнул он. — Ответ на ваше предложение, Холман, звучит так: Думаю — нет. Заманчиво, конечно, но в таких делах всегда имеет значение вопрос доверия. Я не уверен, что вам можно будет доверять, когда в руках у вас будет оружие. — Он вдруг улыбнулся. — Но попытка была хороша. Надо отдать вам должное. В самом деле, прекрасная попытка.

— Вы еще пожалеете об этом, Чарли, — пообещал я ему.

— Вам этого не дождаться, старина, — пробормотал он. — Пойдемте откроем дверь?

Я прошел в прихожую, Чарли следовал прямо за мной, уперевшись пушкой мне в поясницу. Когда мы прошли половину прихожей, звонок вновь нетерпеливо затрезвонил.

— Остановитесь на секунду, — сказал Чарли тихим тоном.

Я остановился и почувствовал, что револьвер больше не упирается мне в спину. — Вы должны обнаружить своего клиента и затем устранить все препятствия на ее пути к этой рекламе, — сказал он. — Я не могу помочь вам найти своего клиента. Я не знаю, где она. Но я точно знаю что не позволяет ей взяться за эту рекламу. Тот фильм, который, очевидно, находится у Эдди. Или он знает, где его взять.

— Какое теперь это имеет значение? — хмыкнул я.

— Мне надо бы додуматься до этого раньше, — сказал он. — У вас в Америке есть такое выражение «ставить медяк на карту»? Вы можете получить мой револьвер, а ваш останется у меня. Пока вы будете здесь, я буду держать вас на мушке. Если в какой-то момент я решу, что вы собираетесь отказаться от нашего соглашения, я убью вас. Я ясно выражаюсь?

— Ясно, — подтвердил я.

В дверь звонили все более настойчиво.

— Если вы уйдете с Эдди или с тем, кто придет вместо него, я, само собой, препятствовать этому не стану, — сказал он. — Я буду искренне надеяться на то, что вам удастся заполучить эту пленку, и буду пребывать в ожидании внезапной кончины Эдди в самом ближайшем будущем.

— Я понимаю, — сказал я.

— Хорошо. Вот моя пушка. Калибра 32. Боюсь, что она не может сравниться с вашей. Но, как я подозреваю, вы гораздо более искусный стрелок, чем я, поэтому мне нужна некоторая фора. Ваш револьвер калибра 38, как мне представляется, прошибет огромную дыру в чем угодно, что находится на достаточно близком расстоянии.

— Вы правильно представляете, — сказал я ему.

— Тогда, порядок.

В следующее мгновение револьвер был у меня в боковом кармане.

— Для сведения, он заряжен. — Он тихо хихикнул. — Я — не садист, Холман, но я возлагаю большие надежды на то, что вам удастся провернуть это трудное дельце. Черт бы подрал этот звонок!

Беспрестанные звонки и мне уже стали действовать на нервы.

— Почему бы мне в таком случае не открыть эту дверь? — сказал я.

— Вы думаете, вы сказали умную вещь, приятель? Я хотел сказать, что Эдди, или кто бы там ни был, увидев вас вот так в дверях, может отреагировать на это самым печальным для вас образом.