— Уходите. — Она ладошкой смахнула слезы.

— Умоляю, прости меня, дорогая. Я думал, что даже к тебе прикасался до меня хотя бы один мужчина.

Она хлюпнула носом и села поудобнее.

— Уходите.

— Нет.

Он думал, что уж сейчас она непременно убежит, но она даже не пошевелилась, и он нахмурился. Она тут же отодвинулась, зацепившись при этом платьем за корзинку. Поспешно придвинувшись снова, она прикрыла корзинку юбкой и подняла на него испуганные глаза. Зубы у нее стучали, и она с силой прикусила нижнюю губу.

Он протянул руку и легонько дотронулся кончиками пальцев до прикушенной губы.

— Не надо. Ты причиняешь себе боль, а я не могу этого видеть, как не могу сам причинить тебе боль. Что ты со мной сделала?

— Ничего я не делала. Пожалуйста, уйдите.

— Но ведь что-то ты все-таки сделала. Иначе я бы не остановился. — Кристиан потер рукой подбородок и прошептал в изумлении: — Я остановился! — Он покачал головой. — Мне надо повидать врача. Похоже, в моем теле таится какая-то болезнь.

— Это все я, — тихо проговорила Нора. — Я больна. Я вся горю и… и мне как-то неудобно.

На мгновение у Кристиана перехватило дыхание, а затем он так громко захохотал, что Нора вновь вскочила и посмотрела на него с недоумением. А он, присев на корточки перед скамьей, все никак не мог остановиться. Наконец, успокоившись, он поднял на Нору глаза и проговорил:

— Моя невинная, моя нежная глупышка.

— Я же говорила, что я вам не нравлюсь.

Он с улыбкой покачал головой.

— Тебе лишь не нравится то, что ты чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь.

— Нет, мне просто неудобно.

— То, что ты испытываешь, не неудобство, а удовольствие.

— Ха!

— Правда. Вот смотри. — Он положил ей руку на плечо. — Что ты сейчас чувствуешь?

— Тепло.

— Где?

— Там, где вы касаетесь меня.

— И?

Она покраснела и плотно сжала губы.

— Здесь? — Он положил ей другую руку на бедро, и она вновь сжалась. Рука его скользнула ниже и нажала внизу живота между бедер. Голос его звучал хрипло, когда он сказал: — Здесь также, бьюсь об заклад.

Она ударила его по пальцам.

— Черт побери, женщина! — Он поднес горевшую от удара руку к губам. К несчастью, ничего не могло облегчить ему боль в паху. — Ты, как всегда, выбираешь самый неподходящий момент, чтобы забыть о своей трусости.

Нора вскочила и, скрестив на груди руки, устремила на него суровый взгляд.

— Я должна быть в приемном зале, милорд.

— Ведьма.

— Уходите.

— Я еще с тобой не закончил. — Он встал и сделал к ней шаг, но тут же был вынужден остановиться, услышав, как хлопнула выходившая в сад дверь.

Бросив взгляд через плечо, он увидел садовника, в руках у которого были корзины с компостом. Повернувшись вновь к Норе, он тихо произнес:

— Предупреждаю тебя, дорогая. Я не привык выступать в роли просителя. Я вырос среди воров и знаю, как выкрасть то, что мне надо. Прячься от меня сколько угодно, это все равно тебе не поможет.

Вернувшись к настоящему, Кристиан снова с ненавистью вонзил кинжал в каплуна. Лезвие прошло сквозь мясо и со звоном ударилось о металлический поднос.

— Уверен, ее никто никогда в жизни не целовал, — произнес он вслух. — Надо же. Не четырнадцатилетняя невеста, кажется, а туда же, «неудобно».