— Та же причина, что и прежде. Моя дочь, которая живет с вами под одной крышей.

Прозвучало как пощечина. Мне.

— Мисс Уоррингтон живет под крышей с миссис Чавенсворт, этого довольно, чтобы не возникло никаких домыслов.

Как жаль, что в таких ситуациях не все предпочитают прислушиваться к голосу разума… Эдвард так точно не собирался довольствоваться подобным объяснением.

— Вы явились в наш дом посреди ночи! Этими своими… Путями… Забрали ее против воли семьи! И одному создателю известно, что творилось во время вашего путешествия!

Я онемела от возмущения. Как можно говорить такие ужасные вещи?!

— Не стоит произносить вслух то, о чем вы можете впоследствии пожалеть. Не оскорбляйте вашу сестру, она не заслуживает таких подозрений и оскорблений.

О да, я заслуживаю иных оскорблений… Но стало чуть легче от того, что кто-то встал на мою защиту.

— Ваша милость, только я виновна в произошедшем… — попыталась было вмешаться я, но меня резко осадили.

— Извольте помолчать, мисс Уоррингтон, — строго велел мне лорд Дарроу. — Вы уже достаточно и сказали и сделали.

Пришлось подчиниться, слишком уж сурово глядел на меня его милость, черные глаза словно бы дыру во мне прожигали.

— Ну надо же, — протянул дорогой брат, наблюдавший за мною, — Кэтрин никогда не подчинялась нашим родителям, но почему-то внимает каждому вашему слову.

Именно после этих слов я поняла, что больше всего мучает Эдварда… Ревность. Да, разумеется, он переживал за мое будущее, переживал за репутацию семьи, но… но куда больше мучила его ревность. Жуткая ревность. Если прежде я принадлежала только собственной семье, теперь же мне стали дороги и другие люди.

— Вероятно, у мисс Уоррингтон есть причины для такого поведения, — заметил сдержанно лорд Дарроу. — Юная леди, сядьте. Разговор будет длинным. Или лучше уйдите к себе, не все из того, что здесь прозвучит, вам следует слышать.

Что-то в душе трусливо советовало послушаться к совету мужчины и сбежать куда подальше, но фамильная храбрость и фамильное же упрямство заставили вздернуть подбородок и остаться в гостиной. Я должна выслушать все до конца. От и до.

— Что же, не пожалейте о своем решении, — тихо произнес его милость, когда я уселась в дальнее кресло.

Мои друзья тут же перебрались поближе ко мне, и подумалось, что с их поддержкой я смогу пережить все.

— Кэтрин не может более оставаться с вами, — твердо заявил отец. — Это неприемлемо. Совершенно неприемлемо. Она незамужняя девушка! Девушка, которая с позором вернулась в отчий дом после неудавшегося побега! Теперь ситуация стала еще хуже…

Его милость молча выслушал эту тираду, после чего осведомился:

— Вы же понимаете, что если мисс Уоррингтон останется без моей защиты, то будет потеряна для вас навсегда?

Эдвард поджал губы, но смолчал, позволяя говорить старшему.

— Мы не можем знать наверняка, — пробормотал отец.

Что ж, хотя бы сегодня мне не желают смерти.

— Я могу знать наверняка. И знаю, — твердо заявил лорд Дарроу. — Репутация вашего семейства будет восстановлена, можете не сомневаться.

Лицо отца побагровело от возмущения.

— Да вы еще и смеете издеваться над нашей бедой?! Вы… Вы невыносимый человек, чудовище! — воскликнул папа, сжимая и разжимая кулаки. — Бесчестный человек, воспользовавшийся неопытностью юной девушки и ввергнувший ее в пучину порока!

С каждым словом отца на лице его милости все ярче проступали желваки. Да, я понимала, насколько же неприятно выслушивать подобные вещи… Следовало прекратить! Остановить поток оскорблений, обрушившийся на голову вельможи без причины!

— Папа, прошу, не нужно! — метнулась я к отцу, встав меж ним и лордом.