И она поцеловала Нянюшку в щёку.

– Неужели ты это всё серьёзно, сестрёнка? Я точно не сплю? – спросила Нянюшка.

– А что, у меня, по-твоему, был выбор? – рассмеялась в ответ Фея-Крёстная. – Ведь теперь ты правишь Волшебной страной.

– Ну, выбора у тебя действительно не было, пожалуй, но я всё равно очень, очень рада, что ты на моей стороне, – сказала Нянюшка.

– Хорошо, но хватит уже болтать, давай делом займёмся, – сказала Фея-Крёстная, вытаскивая из рукава волшебную палочку. Фея- Крёстная, заметим, была в том самом пышном голубом платье с капюшоном, в котором она много лет назад помогала на балу Золушке. Что ж, это было символично – с голубого платья начиналась эта история, голубым платьем заканчивалась. Как говорится, замыкался круг. – Нет, ты только посмотри, что тут творится! – продолжила она, поводя рукой вокруг.

– Ничего, нам и не такое чинить приходилось, справлялись же, – ответила Нянюшка. – Вспомни, например, из каких руин мы подняли Волшебную страну. А королевство Морнингстар, после того, как его дотла разрушила Малефисента? Справимся и здесь, сестра!

Нянюшка взяла Фею-Крёстную за руку и вместе с нею подошла к входным дверям замка.

В подвальных окнах показались лица Анастасии и Дризеллы. Выглядели девушки ужасно – бледные, истощённые, болезненные. Неудивительно, что жители соседней деревни давно уже принимали их за привидения. А возле замка, куда ни взгляни, лежали, ходили, спали, дрались друг с другом кошки. Взрослые и котята, но все одного окраса – чёрно-белые. Увидев фей, они принялись громко мяукать на все голоса.

– Постучим или так войдём? – спросила Нянюшка.

– Постучим, я думаю. Будем оставаться вежливыми, насколько возможно, – ответила Фея-Крёстная.

Постучать они не успели. Дверь с грохотом распахнулась настежь, и на пороге появилась леди Тремейн с перекошенным от гнева лицом.

– Я уже говорила, что не интересуюсь вашим колдовством, ворожбой и прочими ведьмовскими штучками! Держитесь подальше от моего дома! – взвизгнула она.

Фею-Крёстную такой приём ошеломил, шокировал.

– Вы ошибаетесь, принимая нас за ведьм, – сказала она, расправив за спиной свои крылья и пошевелив ими в воздухе. – Мы не ведьмы, леди, мы феи, причём самого высшего ранга! А теперь впустите нас в дом, или мы будем вынуждены пустить в ход нашу магию.

Но леди Тремейн ничего не желала слышать и продолжала кричать на фей.

– Мне плевать на то, кто вы – ведьмы, феи или сам повелитель ада собственной персоной, я не впущу вас в мой дом! Ты... Да, я помню тебя с того бала! И тебя, Нянюшка, я тоже не забыла, не надейся! Как ты посмела явиться сюда вместе со своей сестрой-ведьмой спустя столько лет, после того, как ни разу не откликнулась на мои мольбы о помощи? Бесстыжая! Как ты могла позволить моим дочерям и мне так долго гнить на этой помойке? Зачем ты пришла? Отнять наконец мою брошь? Ты её не получишь, не получишь! Она моя, и я с ней не расстанусь! Эту брошь подарил мне покойный муж, единственный человек, который по- настоящему любил меня. Я не отдам её, ни за что не отдам!

– Нам очень жаль, что всё так получилось, леди Тремейн. Поверьте, на самом деле жаль, и мы хотим загладить свою вину перед вами. Мы можем войти? Мы будем рады помочь вам и вашим дочерям. Мы знаем, что сейчас они заперты в подвале, не будете ли вы так любезны вывести их оттуда на свет, чтобы мы смогли взглянуть на них? – Нянюшка внимательно всматривалась в сердитое лицо леди Тремейн, искала в нём хотя бы что-то, хотя бы самую малость того, что осталось от прежней женщины, которую она знала. Искала, но не находила. Перед ней стояла жестокая и холодная злодейка. Бессердечная.

Поздно было помогать этой женщине. Леди Тремейн было уже не спасти.