— Вот как? — мягкий негромкий голос вызывал доверие. — Приятно сознавать, что во Франции есть столь образованные дамы. Так что там с Грамоном? — он вновь опустился в кресло, сделав приглашающий жест рукой.

Девушки еще раз изложили ситуацию с Кампече. Молодой человек недоверчиво улыбнулся:

— Но ведь город был сожжен! Не так ли, господин барон? — он обернулся к хозяину. — По-моему, при пожаре сгорело драгоценного кампешевого дерева на баснословную сумму. Я сам читал отчеты.

— О, нет, месье! — рассмеялась Джоанна. — Город, и правда был сожжен, но не при штурме, а спустя два месяца в ответ на дерзкие требования губернатора Мериды, захватившего заложников среди флибустьеров. А дерево сгорело в качестве салюта. И, между прочим, в честь именин нашего короля.

— Его величество может быть доволен, — подтвердила, весело блестя нахальными зелеными глазами, Ксави, — такого дорогого фейерверка во Франции не было со времен Людовика Святого, могу поклясться!

Юноша рассмеялся и свободно откинулся в кресле. Его некрасивое лицо стало совсем юным и милым.

— Мадемуазель, кажется, и впрямь неплохо разбираются в предмете разговора. Очень утешительно, что хоть в провинции науки пустили глубокие корни. Или вы не из провинции?

Девушки переглянулись.

— Да нет, в общем-то вы правы, хотя, — Мари скорчила недовольную гримаску, — мы не думали, что это так бросается в глаза.

— О, не беспокойтесь, мадемуазель! Моя проницательность объясняется всего лишь любезностью барона, сообщившего, что к его прелестной супруге прибыли гости из колоний. К тому же, как я убедился на собственном опыте, провинция — не худшее место. Моя жена, в своем роде, тоже провинциалка.

— Вы женаты?! Вы же так… — вырвалось у Мари. — Ой, извините, месье!

Молодой человек расхохотался:

— Молоды, вы хотели сказать? Ну, этот недостаток недолго будет всех смущать! Или вы имеете в виду… — он шевельнул плечом, намекая на искалеченный позвоночник. — Ричарду III это не помешало быть умным полководцем и королем. Правда, Бог покарал его за жестокость…

— Ну, во-первых, у вас почти ничего не заметно, — горячо возразила Ксави.

— А во-вторых, — вмешалась Джоанна, — Ричард вовсе не был жестоким. Вот насчет ума вы правы. И если бы сказали о его благородстве, тоже не ошиблись бы.

Симпатичный горбун глядел удивленно:

— Мадемуазель, я говорю о Ричарде III Горбатом…

— Герцоге Йоркском, короле Англии с 1483 года, если не ошибаюсь, — закончила Джоанна.

— Нет, подождите, — юноша протестующе поднял ладонь, — Ричард убил двух малолетних племянников, чтобы занять трон.

— Ричард никого не убивал. Он имел прав на трон больше, чем кто бы то ни было в Англии. Ричард был молод, честен, великодушен, умен и храбр.

— По-вашему, получается, что юные принцы остались живы? — развел руками барон. — Но мы же буквально на днях смотрели пьесу Шекспира. И там…

— Да нет же, — нетерпеливо перебила его Ксави. — Насчет убийства бедных сироток Шекспир, конечно, не соврал. Вот только убил их не Ричард, которому это нужно было, как белке канделябр, а Генрих VII. Подумайте сами, ведь только Генриху — первому Тюдору имело смысл убрать всех представителей династии Плантагенетов!

— Вы хотите сказать, что История лжет? — честное лицо барона выглядело слегка ошарашенным.