— Надеюсь, не слишком сладкий для тебя, — сказал он, вручая ей стакан лимонада и усаживаясь в кресло напротив. — Сам сделал. Я не знаю, сколько ты любишь сахара.

Она сделала глоток и сказала:

— Отлично. Как раз такой, как я люблю.

Так вежливо. Словно они никогда и не занимались любовью. Словно человек, которого он убил ради нее, не был похоронен на холме за ее домом.

— Как дела у Люси? — Он поддержал ее игру, словно все так и было, словно они были старыми друзьями, встретившимися впервые за долгое время.

— Растет не по дням, а по часам.

— А Йоши?

— Трудолюбивый как обычно. Я и представить не могу, что буду делать без него, когда война закончится. — Она повернулась к Уильяму. На ее лице было выражение вежливой заинтересованности, которое никоим образом не скрывало беспокойство, которое он заметил раньше. — А ты? Должно быть, скучаешь по семье?

— Я скучаю по Дэнни, — сказал он, во избежание каких-либо неясностей в вопросе о его привязанностях.

Она сделала еще глоток лимонада.

— Как он все это воспринимает?

— Когда мы говорим по телефону, сложно что-то понять. Но ему наверняка нелегко. А Марта ничем ему не помогает.

— Она обижена. Ей хочется тебя наказать. Когда она придет в себя… — Элеанор умолкла при виде недоуменного лица Уильяма.

«К чему она клонит?» — подумал он, начиная паниковать. Неужели она хочет, чтобы он помирился с женой? Единственная причина, по которой она могла этого хотеть, — это если ее чувства к нему изменились. Внезапно он испугался того, о чем она приехала ему сказать.

Телеграмма в кармане Элеанор была словно раскаленный уголь, жегший ее сквозь ткань платья. Телеграмма пришла позавчера, и с тех пор Элеанор места себе не находила. Она ходила туда-сюда по дому, не в состоянии усидеть на месте больше пары минут. Она то была безмерно счастлива, то вдруг становилась невероятно несчастной.

Не успевала картина ее будущего проясниться, как затуманивалась вновь, и она снова начинала протаптывать дорожки по ковру. И только сегодня утром, после очередной бессонной ночи, Элеанор приняла решение. И именно поэтому она была здесь. Чтобы сказать об этом Уильяму.

Он ей в этом нисколько не помогал. Твердым голосом он сказал:

— Между мной и Мартой все кончено.

Он посмотрел на нее поверх маленького столика между ними, на котором нетронутым стоял его стакан с лимонадом. Он казался озадаченным и более чем взволнованным, гадая, что же привело к столь разительной перемене в ее чувствах.

Элеанор вздохнула. Она боялась этого.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

В его голубых глазах появилось понимание.

— Это из-за Марты, да?

Она опустила глаза и ответила:

— Нет. — Сейчас, когда его глаза словно сверлили ее насквозь, она полностью потеряла решимость. Но она знала, что другого пути нет. — Это пришло позавчера. — Глубоко вздохнув, она достала из кармана телеграмму на желтом клочке бумаги, которую сворачивали и разворачивали столько раз, что она уже протерлась на сгибах. — Они нашли Джо. Он жив.

Уильям, потрясенный, смотрел на нее.

— Но как?..

— Он был в госпитале все это время, но его не сразу смогли опознать, — объяснила она. — Судя по всему, он потерял свои бирки и утратил память.