Сейчас, находясь на руках капитана, я едва сдерживала слезы облегчения. Он жив, рядом, с ним всё в порядке. Точно?

Распахнула глаза, впиваясь взглядом в Теодора. Всё таки живой. И несмотря на размазанную по лицу кровь и общее потрепанное состояние все такой же магнетически притягательный и красивый.

Внезапно накатило острое желание поцеловать его, а потом раздеть и тщательным образом проверить – нет ли каких нибудь повреждений.

Эта мысль заставила меня сначала замереть, а потом заерзать.

– Что такое? – спросил Теодор, глянув на меня.

– Ты, наверное, ранен, – тихо ответила я. – Тебе нельзя носить тяжести.

– Тяжести? – Эллингтон весело хмыкнул. – Эту тяжесть я готов носить на руках всю жизнь, – сказал он и мельком глянул на меня перед тем, как ногой открыть дверь в комнату.

– И все же, – заупрямилась я, ощущая, как внутри что то странно дергает от мысли, что капитан может быть ранен, что он, возможно, в данный момент терпит боль.

– Со мной все в порядке, – заверил меня Эллингтон, аккуратно ставя перед кроватью. – Ложись. Сейчас принесут поесть. Я пришлю лекаря. Я… Мне нужно идти.

– Да, – я кивнула, а потом качнулась вперед.

Теодор мгновенно обнял меня.

– Тебе плохо? – забеспокоился он, рассматривая мое лицо.

Вместо ответа я потянулась к его губам. Мне немедленно нужно было подтверждение того, что с ним все в порядке и почему то мой утомленный недавними событиями разум решил, что поцелуй – самая лучшая идея.

Теодор замер на короткий миг, а потом крепко обнял меня, накрывая мои губы своими губами. Он целовал жадно, словно боялся, что в следующий миг я исчезну, растворюсь и оставлю его одного. Я отвечала ему взаимностью, вкладывая в поцелуй всю свою радость, которую я испытала, когда поняла, что с ним все хорошо. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, заставляя меня задыхаться. Низ живота горел, а в душе бушевала такая буря из эмоций, что я едва могла понять, что именно я чувствую.

Кажется, Теодор тоже за меня испугался. Об этом кричало все его тело. Он сжимал меня столь крепко, будто хотел слиться со мной воедино, вобрать меня всю в себя, тем самым спрятав от этого мира. В поцелуе чувствовалось не простое желание, а нечто намного больше. Обжигающая страсть смешивалась с горячей и щемящей нежностью.

От обуревавших меня чувств я и сама едва дышала, забыв о своей привычной рациональности и сдержанности. Вскоре я поняла, что нечто подобное я испытывала в своей прошлой жизни в далекой юности. Только сейчас, как мне кажется, все намного сильнее и ярче.

Наверное, стоит перестать себя обманывать и признаться себе честно, что капитан не просто мне нравится. Это даже не влюбленность, это самая настоящая любовь. Я даже представить себе боюсь, что со мной стало бы, если бы капитан все таки погиб сегодня. Только одна эта мысль заставляет все внутри разрываться от боли на части.

Я хочу видеть его постоянно. Мне кажется, что я могу говорить с ним вечность и мне не станет скучно. В те короткие моменты, когда его нет рядом, я скучаю и постоянно вспоминаю о нем. Мне нравится находиться с ним рядом. Я люблю его, люблю.

Стоило признаться себе в этом, как все мое тело охватила предвкушающая дрожь. Этот невероятный, потрясающий человек станет моим. У нас заключен магический контракт. Он хочет меня. Я ему нравлюсь… Нравлюсь ведь, не так ли? Точно? А вдруг он просто играет?

Легкая паника, охватившая разум, заставила меня прижаться к Теодору сильнее, словно это могло чем то помочь. Впрочем, когда я ощутила животом его ответное желание, то едва не рассмеялась от облечения. По крайней мере, в этом плане я его однозначно привлекаю. Конечно, это еще ни о чем не говорит…

Ох, кажется, мне нужно меньше думать, иначе я сейчас додумаюсь до чего то совсем уж печального.