Однако, чего им не удалось избежать, так это наступления ночи: тьма накатывала так быстро, что очень скоро побережье превратилось в плохо различимую тёмную громаду. Сереющее небо, на фоне чёрной глыбы Карта казалось почти белым.

— Черти бы меня взяли! — выругался Далин, — Я не слишком часто ходил в этих водах и плохо знаком с лоцией.

— Ну да, — подтвердил Джонрако, — Райончик — не из самых оживлённых. В основном то мы крутились около Ле Карта, а там — совсем другое дело.

— Ну да — настоящая бездна, — протянул помощник, — Но и там попадаются скверные места. Вот, помню, один раз…

— Смотри-ка, — перебил его капитан, указывая на корму.

В миле, позади шхуны, внезапно вспыхнули сигнальные огни, обозначая нахождение незнакомого корабля. Похоже преследователям стало безразлично, видят их или нет. Кроме того, стало ясно, что таинственный корабль здорово прибавил в скорости и теперь стремительно догоняет «Морского Чёрта».

— Споро идут, — в голосе Далина прозвучала тревога, — Я бы сказал; на пару узлов быстрее нас. Такими темпами молодчики нагонят нас, не пробьёт и девяти!

— Так, — сказал Собболи, немного поразмыслив, — Скорость держать прежнюю. Сигнальных — не зажигать. Подними бомбардиров — пусть держат орудия в полной готовности. Вот, держи ключ от крюйтовой и приготовься раздать ружья. Уразумел?

— Чего ж тут непонятного? — буркнул Далин и уже было направился прочь, но тут же вернулся и спросил, хмуря кустистые брови, — Думаешь, всё-таки пираты?

— Дружище, — со вздохом ответил Джонрако, — Ну головой-то подумай, хоть раз. Посмотри, что они творят: сначала очень профессионально скрываются, а потом не менее профессионально догоняют. Да и ещё: много ты видел посудин, способных конкурировать с нами в быстроходности? Приятель, это — вояки и не из последних. Выпускники Черза, мать бы их так.

Когда боцман ушел, капитан ещё очень долго всматривался в окуляр зрительной трубки. Но не подтвердить, ни опровергнуть свои подозрения ему не удалось. В ночи можно было рассмотреть лишь россыпь разноцветных огоньков и только.

Он ещё всматривался в темноту, покусывая нижнюю губу и дёргая себя за бороду, а к нему наведались гости. Приблизились Хастол и Шания, ведущие беседу о родовых гербах. Точнее, разговор шёл о древности родов, но сейчас беседа перешла к геральдическим символам.

— Волли — один из древнейших родов материка, — убеждала Шания, прижимая ладонь к груди, — Даже на наречии Маргузов наша фамилия звучит, как Воллинитри и это означает: Старейшие Поселенцы.

— Я бы не стал касаться расшифровки древнейших наречий, — усмехнулся Хастол, — Ибо тогда вспомнится, что имя Шания тоже происходит от Моргузского — Шаниатри и означает: Подброшенная в Лунную Ночь. Или вы хотите сказать, что вас действительно подбросили?

Даже в сумраке стала заметна краска, выступившая на щеках девушки. Хастол немедленно принялся просить прощения, ссылаясь на увлечённость спором, которая вынудила его забыть о приличиях.

— Да нет, всё нормально, — щёки Шании, мало-помалу, приняли нормальный цвет, — Просто я не ожидала, что кто-то ещё может разбираться в этих мёртвых языках.

— Ну, скажем, ещё я могу, — прогудел Джонрако, — Однако никогда даже не думал, что твоё имя происходит от этого словечка, уж больно оно старое. Да ещё и связанное, если память меня не подводит, с Культом Смены Сезонов. Помнится, у одной из Леди было такое же прозвище, которое ей дали Сёстры.

— Леди Осень — подтвердил Хастол, — Так её звали из-за привязанности к странноватому развлечению, связанному с полнолунием.