Шлюпка медленно плыла вперёд по рукотворному каналу, берега которого оказались выложены плиткой, плотно подогнанной одна к другой. Облицовочные камни светились бледно-розовым светом и прозрачная вода словно впитывала сияние, отчего казалось, будто люди плывут в потоке тусклого пламени. По обе стороны канала росли приземистые деревья с мясистыми широкими листьями. Растения распространяли пряный дурманящий аромат, от которого кружилась голова.

— Никогда здесь не был, разрази меня гром! — изумлённо заметил Джонрако, считавший себя знатоком южного побережья, — Да я ничего похожего никогда не видел!

— Красиво, — тихо сказала Шания, — Мне здесь нравится. Вот только спать хочется…

— Лицезрейте же священную рощу Лесных Братьев! — пафосно произнёс Иварод, не дожидаясь, пока Хастол даст свои пояснения, — Именно здесь они проводят самые важные и секретные ритуалы, — он убавил пафоса, — Как-то раз мне здесь едва не отрубили хвост. Правда, я пришёл без приглашения.

— Могли и голову отрубить, — хмыкнул Хастол, — Братья терпеть не могут посторонних в своих священных местах.

— А это случай не те дерева, которые человечину жруть? — демонстрируя редкую эрудицию, поинтересовался коренастый матрос со следами экземы на сплющенном носу, — Я слыхал, колдуны нарочно ростят дерева-людожоры.

Ива только хихикнул, а Хастол просто ответил вопрос без ответа.

Тем временем, канал продолжил расширяться, пока не превратился в круглое озеро, берега которого оказались выложены теми же светящимися плитами. Слабого сияния едва хватало, чтобы разогнать ночной мрак, но всё же можно было различить гигантских рыб, плавающих в водоёме. Гребни на спинах существ напоминали паруса, а здоровенные плавники не уступали вёслам шлюпки. Сверкая выпученными глазами, исполины перемещались от одного берега к другому.

Хастол молча указал рукой на каменные ступени, опускающиеся в воду и гребцы, пару раз махнув вёслами, подогнали лодку в нужное место. Площадка пристани оказалась огорожена невысокой оградой из странного минерала, напоминающего поросль морской травы. Деревья, окружающие причал, расступались, образуя аллею, которая уводила в глубь рощи.

Борт лодки, с лёгким стуком, коснулся светящихся ступеней и Хастол тотчас покинул шлюпку. Обувь парня окружило облако тусклых искр, точно он ступил в тлеющее пепелище. Когда один из гребцов намерился выбраться наружу, Черстоли протестующе качнул головой и выставил руку, ладонью к матросу. Моряк недоумевающе крякнул и посмотрел на капитана, в ожидании приказов. Тот неторопливо поднимался на ноги, отряхивая одежду и осторожно отстраняя прильнувшую Шанию. Девушка, очевидно просто забыла отсесть подальше.

— Всем оставаться в шлюпке, — приказал Джонрако и подхватив Шанию, начал пробираться к ступеням, — Смотрите, чтобы вас никто не скормил деревьям-людоедам. А если кто-то, в моё отсутствие, вздумает мародёрствовать, — он выразительно посмотрел на Узана, — Тому я лично отрежу уши. Если успею, конечно.

Капитан высадил девушку на плиты пристани и проверив, на месте ли верный пистолет, спрыгнул сам. Последним, явно нехотя, едва перебирая лапами и вяло помахивая хвостом, высадился Ива. По сторонам пёс не глядел, предпочитая разглядывать светящиеся плиты. Глухое бурчание собаки оказалось единственным звуком, помимо шелеста листвы.

Джонрако обернулся, чтобы проконтролировать поведение матросов и оказался удивлён, сверх всякой меры. Все шестеро успели уснуть и вповалку лежали на дне шлюпки. Захлопнув открывшийся рот, мореход повернулся к Хастолу, в ожидании объяснений. Но вновь ответил Ива:

— Всякий, попавший в Священную рощу Братьев, без их разрешения, немедленно засыпает, — пёс неприятно хихикрнул, — А уж потом с ним поступают по всей строгости кодекса.