|
Он посмотрел на верзилу, словно тот нес персональную ответственность за все неприятные последствия. Септембер в ответ беспечно свистнул и улыбнулся. — Теперь я должен придумывать фразы для извинения, — пробормотал Гуннар. — А почему не сказать ему правду? — спросил Септембер, когда они шли за провожатым через двор. — Что я, мол, задержался чтобы купить себе шубу, потому что замерз до смерти. — В такой день, как сегодня? В такую теплую погоду? Нет, даже я еще не могу привыкнуть к тому, что вы живете в страшной жаре. Но если признаться, что ты остановился у портного по дороге к самому ландграфу… — Гуннар искренне ужаснулся. — Нет, нет! Да он заплюет вас! — Легче сказать, чем сделать, — не моргнув глазом, ответил Септембер. — Кроме того, если бы я замерз, то не смог бы вести важную беседу, верно? — Да, — серьезно признал Гуннар. — Ландграф человек прямой. Мы в этом еще убедимся. Он может проявить к вам такое любопытство, что забудет об оскорблении. Процессия миновала еще какой-то маленький квартал. Этан заметил в укромном углублении кузнеца, вытаскивавшего зубцы из бронзового щита. Его внимание к себе притягивал огонь. Несколько солдат стояли, лениво опершись о пики, рядом с еще одной дверью. Они принадлежали к тому же роду войск, как и те, что встречались гостям у моста. Еще одна группа устроилась в тени башни и играла в нечто, очень похожее на самую распространенную в мире игру — в кости. Процессия вошла во внутренний коридор и направилась через длинный зал к широкой лестнице. Они поднялись наверх, повернули, поднялись на еще один пролет, добрались до его середины, тут сзади послышался возглас удивления. На секунду Этан решил, что они потеряли Колетту. Но она просто зашла слишком далеко на середину и попала на блестящую ледяную дорожку. Та моментально доставляла желающего к нижней ступеньке. Кроме ущерба достоинству и нескольких синяков на определенном месте, у пострадавшей никаких повреждений не оказалось. Миновав лестницу, провожатый повернул налево. Процессия прошла мимо еще одной группы скучающих охранников, свернула направо в другой зал, в третий, затем в высокий, четвертый. В дальнем конце гостей ждали три молодых человека. В глубине зала пылал огонь в камине. Температура здесь могла быть чуть выше нуля, подумал Этан. — Подождите, я доложу о вас, — сообщил провожатый и направился вперед по длинному яркому ковру, покрывавшему голый каменный пол. С каждой стороны стояли кажущиеся бесконечными столы со стульями и странными витыми канделябрами. — Помни, — прошептал Гуннар Этану, когда они медленно шли за провожатым, — он грубый, жесткий, но не злобный. Во всяком случае, не очень. Я бы сказал, что у нас были и более жесткие правители. Этот хоть не идиот, как его сводный брат. — А с этим братом мы встретимся? — испуганно осведомился Вильямс. — Нет, даже если бы вы появились здесь еще более удивительным образом, чем на вашем железном корабле. Когда его вина стала очевидна, его казнили. — Боже мой, — воскликнул учитель, отпрянув назад. — Это выглядит жестоким. — Так у нас принято, — просто ответил Гуннар. — Это жестокий мир, — добавил Септембер. — Вы здесь друг друга не поддерживаете, верно? Потом он обратился к Этану. — Теперь твоя очередь, приятель. Говори то, что, по-твоему, будет лучше всего. Провожатый остановился впереди процессии, повернулся и объявил: — Сэр Гуннар, эсквайр Сваксус даль-Джаггер, эсквайр Буль с группой иноземцев! — Иноземцы? — Септембер удивленно посмотрел на рыцаря. |
