Баррески залез в люк и увидел, что семь пар глаз смотрят на него.
— Что случилось? — спросил он. — Кто-то стрелял?
— Мы хотели у тебя спросить то же самое, — сказал Штель.
— Ведь это ты стоял на посту, — добавил Пожар — Ты и Грейл.
— Ты никого не видел? — спросила Анакора.
Следом за Баррески в отсек вошел Грейл.
— Там что-то было, — сообщил он. — Думаю, еще один мутант. Я пытался преследовать его, но он ушел. Я не знаю, как это у него получилось, он двигался быстро, как молния.
— Значит, вы позволили мутанту увести вас от корабля? — спросил Штель.
Баррески решительно покачал головой.
— За мутантом пошел Грейл. Я поднялся на вершину холма, чтобы проследить за ним, но челнок я не упускал из виду ни на секунду. Никто бы не смог подойти к люку так, чтобы я его не увидел.
— Ты уверен? — спросил Штель, указав на остатки вокс-аппарата в руках Блонского, и Баррески побледнел, поняв, какой удар им нанесен. — Потому что если это сделал не чужак, значит…
— Один из нас предатель, — закончил мысль Блонский.
— Поосторожнее с такими выводами, — сказал Гавотский. — Не будем слишком поспешно делать заключения.
Но Блонский настойчиво возразил:
— Доказательства говорят сами за себя. Один из нас проснулся, увидел, что другие еще спят, и воспользовался возможностью уничтожить вокс-аппарат, нашу главную надежду выполнить это задание.
— Почему ты смотришь на меня? — закричал Пожар. — Я видел, ты смотрел на меня, когда сказал это! С тех пор, как мы сели в «Термит», ты только и делаешь, что критикуешь меня и сомневаешься в моей верности.
— Мне кажется, тебя больше интересует твоя личная слава, — сказал Блонский, — чем служба Императору. Я считаю это опасным поведением.
— Даже если это и так, — сказал Гавотский. — Это еще не значит, что Пожар виновен.
— Ты обвиняешь меня, — с яростью сказал Пожар, — потому что тебе самому есть что скрывать. А, Блонский? Что-то я не видел тебя, когда тот мутант набросился на меня. Что ты делал, когда погиб Борщ?
— Он сражался рядом со мной, — сказала Анакора. — Он участвовал в бою.
— Да? — недоверчиво протянул Пожар. — Тогда, возможно, стоит присмотреться к тебе. Как ты ухитрилась выжить на Астароте Прайм, когда вся твоя рота погибла? Да, я знаю об этом случае, Анакора. Я помню твое имя.
— Сержант Гавотский прав, — прервал его Штель. — Никто из нас не может быть вне подозрений.
— Ну, мы с Грейлом можем поручиться друг за друга, — сказал Баррески.
— Можете? — спросил Палинев. — Я… я ничего не хочу сказать, просто… ну, ты знаешь, что Грейл не мог сюда пробраться. Но может ли он сказать то же о тебе? Он же не видел тебя, пока следил за мутантом.
— Я знаю Баррески с самого призыва, — сказал Грейл. — И, кроме всего прочего, последнее, что он мог бы сделать — это причинить вред одной из своих любимых машин. Это же он первым нашел вокс-аппарат, помните?
— Тогда остается наш товарищ Михалев, — сказал Блонский, — который пока ничего не сказал в свою защиту. Он вообще редко говорит — но уж когда начинает, то говорит больше, чем ему кажется.
Михалев, покраснев, прошипел:
— Я всегда следовал приказам. |