И снова Штель первым услышал приближающихся солдат противника, и попытался провести отделение в обход. Но на этот раз из-за остатков первого взвода гвардейцев-предателей, все еще преследовавших их, возможности обхода были ограничены.

Они оказались перед цензориумом, и Гавотский был разочарован, когда Штель повел валхалльцев в здание. Они шли по разгромленным офисам, разбрасывая ногами кучи пепла — все, что осталось от сотен тысяч имперских документов. Некоторые Ледяные воины заняли снайперские позиции у разбитых окон первого этажа, но Гавотский приказал Палиневу и Блонскому подняться на этаж выше и найти более подходящую позицию.

Он снова выглянул на улицу и увидел, что на нее с обоих концов выходят два отделения гвардейцев-предателей. Чувства Штеля снова спасли Ледяных воинов, предупредив их, что они окружены.

Предатели лишь спустя секунду поняли, куда скрылись валхалльцы. И к тому времени, когда еретики разобрались в ситуации, больше половины из них были уже мертвы. Гавотский высунулся из окна, выпуская луч за лучом в разбегающихся предателей, ощущая прилив радости, когда очередной враг падал мертвым. Но этого было недостаточно, чтобы заглушить мучительное чувство разочарования.

Последнее, чего хотели Ледяные воины — оказаться в осаде. Последнее, что они могли себе позволить — попасть в ловушку.

Гавотский заметил предателя с осколочной гранатой в руке. Сержант выстрелил, прежде чем тот успел метнуть ее, лазерный луч пронзил врага вместе с еще двумя лучами из окон внизу. Через секунду еще один еретик попытался метнуть гранату, но Палинев и Блонский пристрелили и его.

Однако все это никак им не поможет. На стороне предателей было время. Несомненно, сведения о появлении здесь Ледяных воинов уже распространились, и на место каждого убитого ими еретика встанет десять новых. Нужен выход, и как можно скорее.

И только Гавотский об этом подумал, все здание цензориума задрожало от мощного взрыва, сержант чуть не упал, с потолка на него посыпалась известка. На секунду он подумал, что какой-то предатель смог незамеченным проскочить под огнем Ледяных воинов и бросить гранату в здание. Но в этот момент Гавотский услышал голос Штеля:

— Все вниз! — крикнул полковник.

ОНИ ПРОБЕЖАЛИ, спускаясь вниз, десять пролетов металлической лестницы, которая громыхала и тряслась под ударами восьми пар тяжелых ботинок. Михалев принес подрывной заряд. Баррески помог ему установить его в подвале цензориума, поставив цилиндрический корпус на торец, чтобы направить взрывную волну вниз. У Грейла до сих пор звенело в ушах от взрыва, но валхалльцы добились желаемого результата.

Взрыв пробил брешь в фундаменте здания — и, заглянув в нее, Грейл увидел остатки жилого помещения. Ледяные воины один за другим спустились в эту комнату, некоторое время искали выход, и, наконец, выбрались на улицу, оказавшись на расположенном ниже уровне улья.

Их встретил лазерный огонь. Предатели, догадавшись, куда скрылись их враги, заняли балконы над улицей. Штель вел отделение дальше, ни на секунду не останавливаясь, избегая открытых площадей, прижимаясь к стенам зданий, укрываясь под арками и мостами.

Эта стратегия оказалась успешной. Огонь сверху прекратился, предателям было трудно отслеживать быстро движущихся валхалльцев, а прицелиться было и вовсе невозможно. Некоторые еретики начали спускаться по лестницам, чтобы добраться до противника, но это только сделало их легкой целью для лазганов Ледяных воинов.

Валхалльцы продвигались вперед, оставив врагов позади и приближаясь к Ледяному Дворцу, и на секунду Грейл подумал, что они в самом деле смогут выполнить это задание. Но в этот момент громкий рев двигателя возвестил о появлении новой угрозы.

Штель, должно быть, услышал, как приближается мотоцикл — но враг мчался слишком быстро, и у валхалльцев не было никакого шанса избежать его.