– Рыцарь, скорее!

Леоне подбежал к Клеману. Опустившись на колени, он принялся разглядывать рисунок, на который показывал подросток:

– Святые небеса… Роза. Это та же самая роза. Посмотри на правый лепесток. Он важнее всех прочих. Он так важен, что мы с Эсташем были уверены, что речь идет о каком-то коде, о числе шагов, кардинальных вех… Служит ли этот лепесток опознавательным знаком?

Клеман рассказал рыцарю все, что он знал о Гийоме д'Арвиле, который, по всей вероятности, был тесно связан с командорством и аббатством Клэре. Леоне слушал мальчика, напряженный, как струна. Подросток замолчал. Что-то во взгляде рыцаря насторожило его:

– Неужели я сказал нечто такое, что…

– Нет… Просто ты представляешь собой одно из невероятных совпадений, определяющих мою жизнь… несомненно, самое интригующее.

– Я не понимаю, на что вы намекаете, мсье.

– Неважно. Я сам многого не понимаю. Потом. Время поджимает. Вернемся к этой лежащей фигуре. Ты считаешь, что эта могила пуста, поскольку Гийом д'Арвиль умер в Константинополе?

– Меня смущает другое. Если только я не ошибаюсь… Я читал, что рыцарь д'Арвиль умер летом. Почему же на эпитафии написано, что он вернулся в девятый час нового года?

– Ошибка?

– Нет, не думаю. Я склонен полагать, что речь идет о послании и… Возможно, я глубоко заблуждаюсь, но я не удивлюсь, если столь ценный папирус, который вы ищете, окажется под этой лежащей фигурой.

– Христос милосердный!

Леоне резко вскочил на ноги и воскликнул:

– Помоги мне!

– Но…

– Быстрее! Сначала давай вытащим железные штифты, удерживающие конструкцию по углам. Затем совместными усилиями мы уберем крышку.

– Она, должно быть, такая же тяжелая, как мертвый осел, – простонал Клеман.

– Как два или три осла, полагаю. Но мы не будем поднимать крышку, мы просто сдвинем ее немного в сторону.

Рыцарь сел на корточки и с помощью кинжала принялся разбивать известковый раствор, крепивший крышку к основанию. В течение нескольких минут в крипте раздавалось эхо его учащенного дыхания. Продвигаясь на коленях сантиметр за сантиметром, он наконец полностью обогнул захоронение. Когда он встал, по его лицу градом лился пот. Леоне прошептал:

– Осталось самое трудное. Помоги мне. По моему сигналу толкай крышку изо всех сил.

Леоне сел на пол, прижался спиной к крышке и уперся ногами в стену подвала. Клеман слышал, как тот медленно дышал. Леоне крикнул:

– Давай!

Они вновь и вновь толкали. Тяжелая крышка поддавалась с большим трудом, сдвигаясь каждый раз всего на несколько миллиметров. Клеман даже перестал чувствовать боль, которая жгла ему плечи. Подростку казалось, что его руки тоже превратились в камни. Едва переводя дыхание, едва держась на ногах от изнеможения, он чуть не упал, когда рыцарь сказал:

– Щель, которую нам удалось сделать, достаточно широкая, чтобы в нее пролезла тонкая рука. Боюсь, что эта честь выпала тебе.

Клеман отпрянул назад, пробормотав:

– Но… мне немного страшно.

– Чего ты боишься? – улыбнулся рыцарь, просовывая в крошечное отверстие три пальца.