|
Он может сделать так, что все нервы воспалятся и накатит такая страшная боль, что ты готов будешь из шкуры своей выпрыгнуть. Голова будет гудеть, как… рой пчелиный. И притом будет просто раскалываться от боли. Ты не в состоянии будешь сообразить, куда идешь и что делаешь. Твоими ногами за тебя другие управлять будут. И руками тоже… – Перечисляя беды, которые могут обрушиться на голову непокорного, Толик в возбуждении встал на ноги. – Тебя никто не спрашивает, что ты хочешь. Тебе приказывают – иди, умри. И ты идешь. Как баран на бойню. Даже хуже, чем баран. Тот хоть не понимает, куда идет, а ты понимаешь… и идешь.
– А что рассказывать? – Сериков был смущен соседством с такими могущественными существами и чувствовал себя не в своей тарелке. – Мне Зырянов, доктор наш заводской, приказал… – Минуточку! – перебил его Валентин. – Что значит приказал? Он директор завода или врач? Кто может приказывать начальнику охраны? – Вовочка не просто врач! – Кокакола, в стремлении показать, сколь могуществен был Зырянов, вздернул подбородок. – Он начальник мед службы. «Мобилизация», дрессура – все это в его ведомстве. – А директор что, для проформы, что ли, существовал? – удивился Мартин. – Так и было, – подтвердил Сартов. – Должанский не раз жаловался Руслану, но Зырянова поддерживал Бин, а в такой ситуации никто между ними встревать не хотел. Золотой всегда политику противовесов любил. Вот и доктора этого поставил. Следить за Должанским. Чтобы тот от земли не отрывался. Вот потому Уколов и старался поменьше влезать в заводские дела. – А зря! – Ваха сердито дернул головой. – Может, стоило этого лепилу без головы оставить? И сказать, что так и было! – И соврать Золотому? – Свенсон недоуменно вскинул брови. – Пойти против его воли? Это что-то новенькое… Поподробнее, пожалуйста! – Да нет, Мартин, ты меня неправильно понял! – Махмудов прижал руки к груди и улыбнулся. – Конечно же нужно было вначале убедить Бина… но потом все равно кончить гада! Сериков, почувствовав под столом толчок ноги Сартова, понял, что нужно продолжать. – Привел, значит, я этого самого Рыкова на «мобилизацию». – Кокакола облизнул пухлые губы. – То есть мои бойцы привели… Стану я за каждым пацаном бегать! Но ребята сделали все, как положено. Пристегнули его к столу, сдали докторам и ушли. – Дальше! – поторопил его Ваха. – Дальше говори! – А дальше не знаю. – Сериков пожал плечами. – Была дрессура или нет… и как его там программировали… Во всяком случае, сорвался он с привязи и ушел. Как это обнаружили, тоже не знаю, Зырянов не рассказывал, он только позвонил и приказал привести его обратно. Мы удивились, но приказ выполнили. Со злости, правда, в ухо ему врезали, но это для профилактики. А потом привели его назад и на туже койку… пристегнули, а он опять сбежал. Потом, когда мы уже ушли. – Как сбежал? – Мохов удивленно покосился на Кокаколу. – Сообщника нашел? – Нет, он трансформером оказался. Настоящим трансформером, не хуже любого Бронзового, – пояснил Георгий. Он потер рукой шею, вспомнив встречу с Рыковым. Шрама не было, у големов их не бывает, но память осталась. – По уровню он, может, был даже выше Бронзового. По крайней мере, в способности перестраивать тело. – Самовольщик – и Бронзовый? – Недоверчиво воскликнул Мохов. – Не может такого быть! – Еще как может! – Георгий остановил тяжелый взгляд на капитане. |
