Правда, совсем рядом от нее находилась металлическая стенка оливково-зеленого цвета, но зато теперь Черити могла стоять, выпрямившись во весь рост, и не нужно было при каждом шаге следить, как бы не удариться головой или не разбить в кровь голень или другую часть тела. Кроме того, в настоящий момент транспортная машина давала еще одно неоспоримое преимущество, так как никто не собирался в нее стрелять.
— А что говорит об этом Стоун? — спросил Гартман. Его лицо с трудом различалось на экране; изображение было двухмерным, черно-белым и с сильными помехами, которые временами превращали его голос в почти непонятное хрипение и кваканье. Правда, эти помехи гарантировали, что их межконтинентальный разговор никто не подслушает.
— Он загадочно молчит, — ответила Черити после некоторого колебания. Бросив быстрый взгляд на остальных и убедившись, что Скаддер находится достаточно далеко, она добавила: — Постепенно я начинаю задавать себе вопрос, уж не решил ли он сыграть с нами злую шутку.
Гартман на мгновение нахмурился, а когда ответил, его голос звучал по-отечески озабоченно.
— Черити, постарайся не стать такой же недоверчивой, как Скаддер.
— Разумеется, нет, — поспешно пообещала девушка, затем смущенно улыбнулась и то ли беспомощно, то ли примирительно пожала плечами, глубоко вздохнула и продолжила: — Но иногда я понимаю его.
— Я тоже, — согласился Гартман, — тем не менее до сих пор информация Стоуна всегда подтверждалась, разве нет?
Разумеется, это было так. «И возможно, — подумала Черити, — именно это и беспокоило ее больше всего». С тех пор как она проснулась в анабиозной ванне и посвятила себя тяжелой задаче освободить целый мир, ей пришлось преодолевать почти непрерывную цепь трудностей, неприятных сюрпризов, смертельных опасностей, предательства и поражений. Относительная беспроблемность, с которой до сих пор проходила их операция, нервировала ее. Может, она просто не привыкла, чтобы все шло гладко.
— На всякий случай, вам следует… — начал Гартман, но помехи внезапно усилились, и по изображению на экране маленького монитора побежали мерцающие полосы.
Черити нахмурилась, постучала костяшками пальцев по экрану — совершенно бессмысленная, но любимая старая привычка, с тех пор как люди изобрели телевидение, — и, наконец, вопросительно посмотрела на Филлипсена.
— Что случилось с аппаратом?
Юный лейтенант беспомощно пожал плечами и таким же способом, как Черити, попытался наладить свои приборы. Вдоволь настучавшись, он признался:
— Я не могу понять, в чем дело. Что-то мешает приему.
Некоторое время Черити стояла неподвижно и ждала, что изображение на экране вновь прояснится, а когда этого не произошло, пожала плечами, отвернувшись.
— Позовите меня, когда снова установите связь.
— Есть, мадам! — ответил Филлипсен подчеркнуто молодцеватым тоном, правда, несколько испорченным насмешливой улыбкой, которую он не сумел полностью согнать с лица. Черити тоже улыбнулась в ответ и покинула кабину.
Скаддер, Фаллер и лейтенант Лестер сидели в заднем отсеке транспортного самолета перед включенным монитором компьютера и вполголоса спорили друг с другом. Черити не слышала их разговора, но Скаддер выглядел довольно сердитым и энергично жестикулировал. «Собственно говоря, — подумала она, — в последнее время у него постоянно сохраняется сердитый вид. Да он и раньше не скрывал своего отношения к этой операции».
Черити подошла к мужчинам, взяла свободный стул и, дождавшись, когда Скаддер немного подвинулся в сторону, тоже села перед монитором. |